Сторону невесты важпли три заречных брата бабы Кати - угловатые, коричневые крепыши. А накануне венчания приехал к Отчеву на спвом коне башкприп Усмап.
Поднимая черные с сизппкоп, как перо скворца, брови, сказал старому кунаку:
- Князь Максим, вера разная, бог один, дочь твою Марьям любим. Гулять хотим.
Знали Усмана по тем временам, когда пас оп табун конского молодняка. Охотно усоседилп ц Усмана. С исстари жили в ладу с башкирами старики.
Рано утром потянулась с горы белошерстная метелица, сбивала причудливо волнистые козырьки у домов.
И вдруг двенадцать парных санок и одна тройка, визжа полозьями по снегу, рванули от двора Чубаровых, звеня Еоддужнымп колокольцами. Тройка мчала жениха с крествой матерью в клетчатой шали, с иконой на коленях.
А у Отчевых за тесовыми воротами на широком выметенном дворе уже били копытами рьяные кони, СОБХОЗский рысак Кудряш дрожал, как птица, косил глаза на небо, прял ушами, ловя приближающийся бег. Рысака с ковровыми санками и меховой лохматой полостью для укрытия невестиных ног дал управляющий Калмык-Качаргинским отделением совхоза: "Утри, Максим Семиояович, нос Ермошке, короткому барину, чтоб рыло кулацкое не задирал до небес. Совхоз поддерживает тебя, середняка, - центральную фигуру села".
Карауливший за воротами парнишка узпдал в проулке разукрашенные лентами гривастые головы лошадей, засвиристел по-заячьему звонко:
- Мчатся! - И уже с испугом уточнил: - В корне рысак Ермолая Данплыча.
Распахнули двустворчатые ворота. Сам Максим Сешюнович, заткнув за пояс подвернутые полы крытой черным сукном шубы, глубоко, до бровей, надвинув шапку из серой переярки, вскочил на козлы, взял в правую руку вожжи рысака-коренника, в левую - две вожжи пристяжных скакунов. Оглянулся на Марьку и ее крестную мать Ольгу Цезневу, вспомнил молодость свою, дерзко улыбаясь. Выехал тыхой развалкой, крадучись.
Женихов кучер вежливо-снисходительно попридержал коней, пропуская невестиных поезжан вперед. Первый круг по Хлебовке обошли внатруску, малость прибавляя скорость. На втором кругу Максим оторвался от своих.
По полозьям за ним спела женихова тройка с коренником Мигаем. Кудряш зло просил воли, ложился в хомут, набирая скорость без усилия. Облегчающий пот выступил на крупе и мощных ляжках жеребца. Уже второй раз обогнали все двадцать саней с хрипнувшими от песен девками и бабами.
- Держись, Марька! - с бешеным азартом крикнул отец, закуспв успну. Пусть жених спробует настичь невесту!
