- Что вы, господь с вами, - пожала плечами Катя, удивляясь несказанно. - Ей и года-то не вышли.
- Это не закавычка! - развеселился Егор, по простосердечности веря, что задержка за годами. - К архиерею за разрешением зальюсь. Только скажите, какая кладка задумана вашим домом?
- Архиереев нынче нет. Волисполком - вот архиерей. Так что торопиться некуда, - четко сказал Отчев. - Ваш тоже не вышел пз годов, пусть погуляет. Опять же возьми в толк: наша жизнь на распутье. Ньппе сват - родня, завтра - размежуют несоединимо. Подождать надо, пусть утрясется, повыпрямится. жпзня.
- На тот мясоед поговорим, - смягчила ответ мужа Катя.
- Зачем ждать? Глупость натворят. Народ нынче пошел ненадежный, не то что мы с тобой, Максим Семионович.
- Я на свою дочь надеюсь. Если ваш ослушник рвет недоуздок, то и жените попроворнее. Ставьте на прикол.
Бот вам мой совет.
- Без пригляду только муравьи плодятся, Максим Семионович.
"Огнем горю с таким подсобилой. Ну хоть бы краспобаил круглыми словами, как тот дурак: колесо, бочка, арбуз. Покойный дядя по недогляду пошел сватать в подштанниках, не видных под зипуном. Распахнулись полы, а ехидный старичок ему: где такую матерью на штаны брал?
На базаре, тута не все, еще в сундуке три аршина спрятаны. Уж молчал бы Егор Данилыч", - думала Фиена.
- Господи, ну чего ты брякнул, Егор Данплыч? - вступилась она. - Любит наш Автоном вашу Марьку до потери аж сознания. И нет лучше и честнее ее кругом. Уж такая смирная, уважительная. А хозяева-то наши справные - две рабочие лошади да стригунок, две коровы, хлеба сусеки внакат. Есть чего поесть-попить.
- Хозяйственные нынче не в цене, - отмела Фпенины доводы Катя. - Кто в рямок одет, веревкой подпоясан, тот и хорош.
- Времена новые у ворот стоят. Косятся люди на тех, кто работников поднанимает; Прицеливаются, как бы оглушить. По какой дороге идти думаете? - допытывался Отчев. - Чуть качнетесь в сторону - окулачитесь.
- Дорога одна для всех на роду написана: жить ладом в достатке, детей рожать, в люди выводить, - ответила Фиена, с легкостью входя в роль доброхотной матушки.
- Нет, Фиена Карповна, те времена уплыли.
- Скотину легко поубавить. Зарежем на свадьбу корову - вот и сразу в разряд зажиточных бедняков. Пусть классуют, не страшно, - сказал Егор. - А жених - не в поле обсевок. Культурой пропитан.
Максим нахмурил русые брови, потер белый лоб.
- Не отдам. Пусть на бадажок, да на чужой бережок.
Ешь собака, да нездешняя.
