Все, что культурно значимо, так или иначе в языке выражено. Поэтому в языках северных народов имеются десятки слов для различения разных видов снега и льда, в языках жителей гор — много слов, отображающих детали рельефа.
Другой пример. Известно, что японское общество до сих пор очень сложно иерархизировано. В нем регламентированы тонкие нюансы отношений между людьми разного возраста, социального положения, различных ступеней в служебной иерархии. Поэтому в японском диалоге так детализированы моменты учета этих отношений: японская культура никак не могла бы обойтись русскими ты и Вы.
Кстати говоря, русское "уважительное" Вы, которое в крестьянских семьях еще не так давно было обязательным при обращении детей к родителям, — это совсем не то безлично–официальное Вы, которое используется в русском языке при обращении к любому незнакомому лицу. Официальное Вы, скорее, следовало бы считать омонимичным Вы "уважительному". Так что, быть может, надо удивляться не тому, что в японском языке способы обращения так детализированы, а тому, что в русском языке они детализированы недостаточно.
Иногда мы удивляемся, что в чужом языке чего–то "нет". Как правило, это происходит потому, что мы рассуждаем о чужой культуре в терминах своей культуры и соответственно о чужом языке — в категориях родного языка. Нередко, будучи замкнуты в мире своей культуры, не умеем "это" якобы отсутствующее отыскать. Вместе с тем некое понятие или отношение может быть несущественно для данной культуры. Так, в предыдущей главе мы приводили пример из романа С. Лема "Эдем", где описана культура таинственной планеты, не знающая обычая захоронения умерших и потому не нуждающаяся в понятии "могила".
Следующий "бытовой" пример показывает, что даже интерпретация такого, казалось бы, очевидного и недвусмысленного отношения, как смысловая эквивалентность, также обусловлена требованиями внешнего мира. Много лет в московском метро функционировали турникеты, принимавшие либо монету в 15 копеек, либо три монеты по 5 копеек каждая. Тем самым в "мире" этих автоматов набор из двух монет — 10 копеек + 5 копеек — не был эквивалентен ни 15–копеечной монете, ни трем пятакам.
Получается, что если в "обычном" мире уплатить за что–либо 15 копеек можно самыми разными способами, в том числе — собрав 15 однокопеечных монет, то в условном "мире" описанных выше автоматов таких способов только два. То есть в этом "мире" действуют некие правила, притом совершенно искусственные, согласно которым допустимыми, "правильными" способами уплатить 15 копеек приходится считать только два способа, указанные выше.
