Но даже в этом случае…
Заметит ли Лука сходство? Мать Бронте уверяла, что такое маловероятно. У Эллы такие же волосы, как у Бронте, такие же темно-голубые глаза, тонкие черты лица и светлая кожа.
Однако Бронте сомневалась, что мать права. Время от времени она подмечала в дочери черты Луки. Когда Элла сосредоточенно рассматривала головоломку или игрушку, она хмурилась так же, как Лука. А в последнее время, начав ходить, Элла начала проказничать и упрямиться и казалась Бронте точной копией своего отца.
Она уперлась разгоряченным лбом в стенку кабины лифта, пытаясь перевести дыхание и успокоиться. Ей нужно забрать свой телефон и уйти. Все очень просто. «Не разговаривай с ним, не задерживайся и, ради бога, не смотри на него слишком долго, иначе он узнает то, чего ему не нужно знать», — мысленно наставляла она себя.
Наконец лифт поднялся в пентхаус, и Бронте неуверенно подошла к двери номера. Ноги ее заплетались, словно у новорожденного жеребенка. Она постучала в дверь, но Лука ответил не сразу. Видимо, преднамеренно.
— Входи, — наконец сказал он, широко распахнув дверь.
— Нет, спасибо, — натянуто ответила Бронте. — Дай мне телефон, и я уйду.
Он скрестил руки на груди, лениво покачиваясь с пятки на носок:
— Раз уж ты проделала такой долгий путь, почему бы не задержаться на какое-то время и не поболтать?
Бронте протянула руку:
— Мой телефон!
Лука взял ее за руку и втащил в номер, захлопнув дверь. Он насмешливо улыбнулся, глядя на возмущенную молодую женщину:
— Согласись на мое предложение, Бронте, иначе ты не получишь телефон.
Она свирепо посмотрела на него:
— Это воровство. Ты мерзавец.
— Ты получишь свой телефон после того, как мы немного побеседуем, — сказал Лука, приглашая ее пройти в гостиную.
Она попыталась высвободить руку, но безрезультатно.
— Я не хочу с тобой говорить, Лука.
— А выпить хочешь? — спросил он, демонстративно игнорируя ее попытки вырваться. — Боюсь, в бутылке осталось мало шампанского. Но я могу откупорить другую бутылку.
— Я пришла не болтать с тобой, — процедила она сквозь зубы. — Я просто хочу взять свой телефон и пойти домой.
Лука не отпускал Бронте, глядя на ее раскрасневшееся лицо и плотно сжатые губы.
— Почему ты не сказала мне о ребенке? — спросил он. — Я полагаю, это твой ребенок. Девочка похожа на тебя.
Ее лицо побледнело. Она страдальчески посмотрела на него.
— Ты видел фотографии в моем телефоне? — произнесла Бронте хриплым шепотом.
— Я не нашел в них ничего компрометирующего, могу тебя заверить, — сказал Лука. — Твоих откровенных фото там, например, нет.
