Умелые моряки разных профессий считали за честь предложить себя в спутники Нансену хотя бы в качестве кочегара или матроса.
Я видел «Фрам», стоящий сейчас на вечном приколе под музейной крышей, ходил по палубе, заглядывал в трюм, где все сохранилось в том виде, как было при знаменитых походах. Видел пожелтевшие фотографии торжественных проводов и ликующих встреч корабля. В первое плавание Нансен уходил уже национальным героем. После трех лет скитаний во льдах («Фрам» достиг тогда широт, где человек никогда еще не бывал) и после трех лет безвестности (радио не было) слава его стала всемирной.
Ромен Роллан, понимавший толк в людях, назвал Нансена «европейским героем нашего времени». Чехов, столь же высоко ценивший Пржевальского, преклонявшийся перед мужеством путешественников-первопроходцев, глубоко симпатизировал личности благородного норвежца. Нансен для Чехова был воплощением его идеала: в человеке все должно быть прекрасно — лицо, одежда, поступки. Чехов решил даже написать пьесу о «людях во льдах». Для «вхождения в материал» был разработан план поездки в Норвегию. Найдены были спутники-переводчики, назначены сроки поездки — осень 1904 года. Но болезнь рассудила иначе. Лето унесло Чехова.
Нансену в это время было сорок три года. Он прожил еще двадцать семь лет. И это не были годы почивания на лаврах. Неустанный труд, участие в подготовке новых экспедиций «Фрама» (Нансен благородно уступил возможность бороться за достижение Южного полюса Амундсену), поход по Ледовитому океану в устье нашего Енисея…
Норвежцы предложили Нансену стать королем. Он отказался полушутя-полусерьезно: «Я атеист. А король, по конституции, должен быть человеком верующим».
В нашей стране Нансен был несколько раз по делам путешествий. «Я полюбил эту огромную страну… с ее обширными равнинами, горами и долинами». Сибири он предсказал великое будущее ив 1914 году считал, что это будущее недалеко.
А в 1921 году, во время страшного голода после засухи и разрухи, Нансен приехал в Поволжье, чтобы увидеть, как и чем помочь голодающим. Его именем, энергией, его благородством и бескорыстием был освящен хлеб, купленный на жертвенные деньги. Сам он, ни минуты не колеблясь, потратил на помощь голодающим волжанам полученную в 1922 году Нобелевскую премию мира — сто двадцать две тысячи крон золотом.
Любопытно, что соратником Нансена в благородной помощи России в трудное время был Отто Свердруп, тот самый, с которым Нансен пересек на лыжах Гренландию…
