Большая часть Швейцарии — горы. Когда летишь над страной, кажется, что самолету негде тут сесть. И в самом деле, возникла недавно нужда расширить Женевский аэропорт — пришлось просить Францию прирезать полоску ровной земли, а немаленький город Базель не имеет вовсе равнинного места для самолетов. Аэродром построен во Франции, и пассажиров возят через границу автобусами.
Горы — это богатство и известная бедность страны. Угля, металлов и минералов Альпы для Швейцарии не припасли. Хозяйству сельскому горы дарят лишь знаменитые пастбища. Но бегущая с круч вода — это огромнейшие запасы энергии, и швейцарцы ее почти полностью обратили себе на службу. Проезжая горами, постоянно видишь на кручах опоры электролиний — страна не только полностью обеспечивает себя электричеством, но и производит его на продажу.
Второе богатство Швейцарских Альп — их красота. Сотни тысяч людей со всего света едут сюда полюбоваться чудом природы. Это паломничество уже давно приносит большие доходы. «Швейцария подобна красивой девушке, у ног которой постоянно поклонники», — написано в одной книжке. К этому можно добавить: много разбогатевших людей хотело бы «обвенчаться» с этой красавицей — переехать сюда на жительство. Строгий закон ограждает, однако, страну от желающих тут поселиться. И лишь тугой кошелек или громкое имя позволяют осесть в альпийской республике. У нас по пути, близ Женевского озера, был городок Вевей, в котором долгое время жил бежавший от гонений Америки знаменитый актер и кинорежиссер. Он жил затворником в увитом плющом небольшом доме. И похоронен тут же, рядом, на маленьком кладбище, со всех сторон зажатом домами. Всем известно похищение этого человека из-под могильной плиты. Мы проезжали, когда он вновь обрел тут покой. Гроб из боязни повторения кощунственного грабежа залили в земле цементом. А сверху — цветы и розовая плита мрамора с надписью: «Чарли Чаплин».
Мы постояли у этой могилы, наблюдая, как небольшая птичка искала в траве козявок. Недавние страсти успели утихнуть, и мало кто знает, проезжая вдоль синего озера, что почти рядом с дорогой покоится прах человека, заставлявшего мир грустить и смеяться.
А горы… Они равнодушно встретили появление тут великого лицедея и так же равнодушно его проводили. Человеческий муравейник у их подножия суетится, густея, уже тысячи лет, а горы… Кто заметилв них какие-нибудь перемены? Так же, как во времена кельтов и римских легионеров, сияет снегом Монблан, так же дразнит альпинистов дикой своей красотой каменный зуб Маттерхорна.
