Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах] | страница 64

Махновцы всячески допытывались у Богуна, не коммунист ли он, но никаких доказательств этого у них не было. Довольно долго пришлось пробыть Андрею Андреевичу в стане махновцев. Жизнь его была в смертельной опасности, но это не мешало ему внимательно присмотреться к окружающей обстановке. Он пишет о махновских бандитах, пытавшихся выдавать себя за «патриотов» и даже революционеров: все «руководились одним желанием — как можно скорее нажиться… Грабеж этот совершался почти явно, и это никого не удивляло и не возмущало».

Любопытен набросанный несколькими штрихами литературный портрет некоего Волина, который играл роль «теоретика-анархиста» и вдохновителя махновцев. Богун имел возможность послушать «главного идеолога» махновщины.

«Волин говорил, — рассказывает Андрей Андреевич, — долго и много. Закинув голову, не глядя на аудиторию, он витал в облаках, рисуя сказочные, несбыточные горизонты, строя планы широчайших, невыполнимых преобразований. И, понурив голову, сосредоточенно думая о чем-то, слушали его рабочие. И когда он кончил и платком обтирал свое взволнованное, вспотевшее от напряжения лицо, я взглянул на аудиторию и понял, что выражение лиц аудитории говорило ему: „Быть может, все это и хорошо, что ты говоришь, и говоришь ты хорошо, но… не годится это нам сейчас… не то это, что нам сейчас надо“… Понял это и Волин.

Я помню, как после этого совещания он кое-кому говорил: „Черт их знает, этих рабочих! Они на совещании были как сонные мухи и сидели немые как рыбы“».

Среди рабочих махновские лозунги сочувствия никогда не встречали.

Вскоре махновцы стали в панике покидать Екатеринослав. Сюда направлялись отступавшие части Деникина, остановленные под Тулой, разбитые и преследуемые Красной Армией. А Андрей Богун тоже ушел из Екатеринослава, но в обратном направлении, навстречу Красной Армии. Вскоре он стал работать инструктором в Политотделе Реввоенсовета Юго-Западного фронта.

А. А. Богун обладал большим опытом политической борьбы и политической работы, когда в 1921 году ЦК партии направил его на работу в Наркоминдел, где он был назначен дипломатическим курьером. За девять лет, которые Богун проработал в этой должности, он проделал множество ответственных рейсов по разным странам Европы и Азии: побывал в Риме и Пекине, в Кабуле и Париже, в Варшаве и Тегеране, в Токио и Стокгольме и т. д. Его дипкурьерская карьера проходила у меня на виду. Я много раз встречался с ним как за границей, так и в Москве. А. А. Богун имел репутацию исключительно мужественного, солидного, опытного дипкурьера, на которого вполне можно положиться в любой ситуации. Вся его предыдущая жизнь, полная тревог и опасностей, замечательно закалила его и как бы подготовила для работы дипломатическим курьером первого социалистического государства. В воспоминаниях А. С. Семенова и О. X. Германа читатель найдет упоминания о нем.