>38)
Последние новости, 14.11.1936.
>39)
Архив Гуверовского института. Коллекция Струве, ящ. 5, п. 43, переписка. Василий Борисович Ельяшевич (Эльяшевич) — юрист, до эмиграции преподавал в петроградском Политехническом институте. Занимался изучением земельных отношений в России с древнейших времен (опубликованы два тома его труда, доведенные до середины XIX в.). В эмиграции жил в Париже. В 20-е годы работал в парижском кредитном обществе «Koja» и преподавал гражданское право в русском отделении Парижского университета; активный участник общественной жизни русской эмиграции. Умер после 1950 года.
>40)
Коллекция Николаевского, ящ. 775, п. 14, беседа Гучкова с Николаевским 2.IV.1929.
>41)
Коллекция Базили, ящ. 6, беседа с Гучковым 10 февраля 1936.
>42)
Им была налажена конспиративная сеть через генерала Скоблина (тайно сотрудничавшего с НКВД) и М. М. Шранге (вернулся в СССР) для связи со своими агентами в СССР. В начале 30-х годов часто бывал в Берлине (Коллекция Николаевского, ящ. 507, п. 3; Иностранная литература, 1989, № 12, с. 244, 245; Берберова Н. Ук. соч., с. 200-202).
>43)
Коллекция Николаевского, ящ. 775, п. 14. Из письма Николаевского редактору нью-йоркской газеты «Forward» А. С. Кагану, 29 января 1935.
>44)
Там же, Николаевский — Л. О. Дан, 9.III.1957.
>45)
Там же, Николаевский — Изюмову, 26.V.1936.
>46)
Последние новости, 8.VIII. 1936.
Александр Иванович Гучков рассказывает...
[Стенограмма]
Суббота, 5 ноября 1932 г.
Базили: 1 пункт (читает): «Генезис недоверия А. И. к левым». С этим в связи стоит второй пункт. В период, предшествующий революции, вы практически от левых отграничились. Как у вас наметился совершенно определенный курс в другую сторону? Затем у меня тут третий пункт: когда вы окончательно разочаровались в Николае II? Потому что у вас одно время было взаимное понимание.
Гучков: Лучше рассказать о моем отношении к нему с самого начала.
Базили: Тут очень интересная вещь — с Алексеевым. У Львова, у вас были сношения с Алексеевым...
Гучков: Вся связь с Алексеевым заключалась в том, что я его знал, встречался с ним, когда он был начальником штаба Киевского военного округа, потому что я его знал по японской войне и, так как я был в добрых отношениях с Ивановым, то я тогда несколько сошелся и с Алексеевым. Иванов и Алексеев были в числе тех высоких чинов нашей армии, которые понимали очень слабое состояние нашей обороны и предвидели, что приближается момент, когда нам придется мериться с противником первоклассным — Германией. Они отдавали себе отчет, что, если нас Германия застанет в беспомощном состоянии, мы будем разгромлены вконец.
