Так было сделано двадцать раз. Восемь раз Белов попал. Три или четыре раза мяч перехватил Иванов. Лицо Белова иногда передергивалось от боли.
-- "Нет, не капризничает, опять спина болит, -- подумал тренер. -- Восемь из двадцати: плохо дело..."
Через четверть часа, когда настил содрогался от топота и стука мячей и когда тренировочный пыл достиг высшего накала, Белов был отправлен на массаж. "Вот уеду в деревню, и все, -- думал он, печально шмыгая носом, -- уеду в деревню молоко пить..."
А мы забыли про армейцев и про золотые медали и два часа играли в баскетбол за милую душу.
Последняя ночь перед матчем. Урчат, воют, жалобно стонут водопроводные трубы в бывшей "Европе". Дребезжат во всех номерах телефоны: некто, таинственный в ночи, разыскивает какого-то Гурама Накашидзе. "Спартак" спит и видит вперемежку то золотые, то серебряные сны. ЦСКА видит только золотые сны: такова установка командования и тренера Гомельского. Толя Юмашев бормочет сквозь сон:
Судьба, как ракета, летит по параболе,
Обычно -- во мраке, и реже -- по радуге...
...Куда ж я уехал! И черт меня нес
Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!
Кондрашин, закинув руки за голову, смотрит на эти звезды и думает о своей команде, об этих мальчишках, которых он еще совсем недавно тренировал в детской секции, о равномерном движении вверх: 68-й год -- четвертое место во Всесоюзном турнире, 69-й -- бронза, 70-й -- серебро, и вот завтра... завтра... Шагнем ли на последнюю ступеньку? Лучше заранее приучить себя к серебру. ЦСКА сильнее. Кто же спорит, они сильнее, но... Но мы, черт возьми, очень любим играть в баскетбол!
День великой сечи выдался дождливым. Тяжелые тучи висели над Мтацминдой. Спартаковцы хмуро позавтракали и поехали на трамвае в школу киномехаников смотреть фильм, который привезли с собой в авоське.
Фильм был узкопленочный, любительский, снятый непонятно на какой скорости. Никто себя не узнавал: по крохотному экрану метались суетливые человечки двадцатых годов.
-- Только Чарли Чаплина здесь не хватает, -- пошутил Кондрашин. Немного посмеялись, но вскоре настроение опять упало. Желтая Кура уносила к морю непрерывно падающие с небес капли, и это были, конечно, слезы ленинградских любителей баскетбола.
ОНИ СИЛЬНЕЕ НАС. ОНИ НАС СИЛЬНЕЕ. НАС ОНИ СИЛЬНЕЕ. НАС СИЛЬНЕЕ ОНИ.
На установочном собрании тоже было пасмурно.
-- Саня атаковать не будет, - сказал тренер. - Ты сейчас мало тренируешься, броски у тебя не идут. Попробуем сыграть без тебя.
