я никого
не создаю в своем уме. Если я думаю: «Вот как оно — так и эдак,
это сделал тот-то, а потом он сделал
то!», то я создаю какую-то личность из каммических образований, и всякий раз, увидев вас, страдаю из-за неприятных воспоминаний. Ну а если вы в своем неведении поступаете так же по отношению ко мне, а я вновь плачу вам той же монетой, то мы просто взаимно усиливаем наши плохие привычные склонности.
Мы разрываем эти склонности, распознавая их, отпуская свои недовольства и воспоминания и не создавая мыслей о випаке,>11 о существующих в данный момент условиях. Будучи внимательными, мы освобождаемся от бремени рождения и смерти, от привычного воссоздания стереотипа каммы и перерождения. Мы распознаем утомительное привычное воссоздание неудовлетворенности, распознаем одержимость беспокойством, сомнением, страхом, алчностью, ненавистью и заблуждением во всех его формах.
Когда мы внимательны, в нас нет привязанности к идеям и воспоминаниям, связанным с нашим «эго», и наша творческая способность становится спонтанной. Нет того, кто любит или любим; мы не создаем никакого личного существа. Таким образом мы находим подлинное выражение любви, сострадания, сорадования и равностности, которое всегда свежо, всегда наполнено добротой, терпением и всепрощением по отношению к себе и к окружающим.
В нем рождается удовлетворенность, у удовлетворенного рождается радость, от радости в сердце успокаивается тело, успокоившиеся телом ощущает счастье, счастливый сосредоточен в мыслях. Освободившись от чувственных удовольствий, освободившись от нехороших свойств, он достигает первой ступени созерцания, — связанной с устремленным рассудком и углубленным рассуждением, рожденной уединенностью, дарующей радость и счастье — и пребывает в ней. Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело радостью и счастьем, рожденным уединенностью, и не остается во всем теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным уединенностью.
Саманняпхала сутта, 75
Когда мы рассказываем о медитации, то на самом деле снова и снова повторяем все то же самое. Но это необходимо, потому что мы снова и снова забываем — так что приходится постоянно напоминать о сказанном. Помните: мы забываем то, что помним сейчас; а если запоминать нечего, то нечего и забывать. Итак, в медитации мы продвигаемся к тому состоянию, в котором нечего запоминать и нечего забывать. Это не значит, что мы превращаемся в «ничто»; мы приходим в состояние «центра» — реализацию абсолютной реальности, того, что за пределами обусловленности.
