Мальчик для бритья | страница 11



- Жаль, ты не куришь, - проговорил он, когда устал.

- Почему?

- Я бы тебе сигарет принёс.

- Может, лучше одеяло? Или матрац?

- Ишь ты!

- Холодно.

- Ладно. Спрошу, но не обещаю.

- А, кстати, у вам там кто постельными принадлежностями заведует?

- Ну так, постельничий и заведует.

- Знакомый твой?

- Ближайший кореш. Каждую пятницу вместе амброзию пьём.

- Завидую тебе. А банные дни бывают?

- Да. Раз в десятилетие. Но это нормально, карабинеры не воняют.


Родители Михеева ссорились не часто и не громко, за исключением того последнего случая, когда пришла повестка.

- Ты собираешься что-либо предпринимать или нет? - раздражённо спросила мать.

- А что такое? - Отец пил на кухне пиво и пребывал в благодушном расположении духа.

- Неужели у тебя не найдётся знакомых в этом паршивом военкомате? Для родного сына уж мог бы задницу от дивана оторвать.

- Уймись, старая. Пусть сходит оболтус на службу. Для своей же пользы.

- Интересно, какой? Сортиры генералам строить?

Отец напрягся, как это бывало в их спорах, если супруга молола откровенную чушь.

- Бабьи сказки.

- Ага. Только я от тебя их и наслушалась. Память водкой отшибло?

- Вот. Я ещё и алкоголик.

Он залпом допил стакан и демонстративно наполнил его снова.

- Я в совке служил. При коммунистах.

- В чём разница-то?

- Во-первых, два года, а не один, как сейчас. Во-вторых, у наших генералов таджиков своих не было. Интернационализм. И вообще, о чём мы говорим? Вопрос решённый. Баста!

Лицо матери налилось злобным пурпуром.

- Для тебя решённый, а я ещё посмотрю. Сама найду нужных людей.

- Ты лучше титьку! Титьку ему дай! - разошёлся отец.

К вечеру дело обернулось водкой. Крепкое зелье принесло неожиданный результат — произошла мерзкая драка между родителями, которую Михеев безуспешно пытался разнять. Ему досталось тоже, и военкомат в итоге остался доволен.

Друзья, соскочившие с армии, дразнили его королём лохов. Он отшучивался, плёл про то, что поступил в школу жизни, и бухал напоследок по-взрослому, чтобы самому верилось.


Комбат умел толкать речи — Гораций рядом не лежал. По любому поводу. Приезд очередного начальства ли, ядерная война, сенокос, стрельбы — он всегда находил парочку сочных выражений. И обсасывал их, как младенец запрещённый леденец.

Ивашкину досталось от комбата в виде «говнодолбанного педрилы, отказавшегося от государственного халявного содержания». Мало того, что он свинтил, так даже и этой простой вещи не смог сделать втихую. Газеты, блин, пестрят заголовками: «мудила с автоматом на большой дороге».