— Подождите меня здесь, — велел он незадачливым путникам, вернулся на другой берег и перенес через ручей Амуму. Увидев низенького парня, она весело засмеялась:
— Как ты его нашел, Давид?
— Кого?
— Да это же вчерашний скрипач, разве ты не помнишь?
Парень тем временем уже пришел в себя и теперь, увидев, что Давид глядит на него, протянул ему руку, представляясь:
— Гирш Ландау, скрипач. А это Сара, моя жена.
Он даже пристукнул пятками, и все, включая его самого, покатились со смеху, потому что движение было офицерским, а ноги — босыми и никакого звука не произошло.
Теперь и Давид узнал их — худого скрипача с покатой спиной и горбатым носом и его внушительную супругу, что переворачивала тогда для него ноты. Он уже хотел было распрощаться с ними, чтобы продолжить свой путь, но тут Мириам, заметившая, что скрипач с женой все еще несколько перепуганы недавним происшествием, сама предложила им идти вместе.
И вот так получилось, что дальше они уже шли вчетвером, две пары, все время в одном и том же порядке: Апупа, недовольный и слегка раздраженный, впереди, навьючив на себя три сумки и жену в придачу, слева от него и чуть позади — Сара Ландау в золотисто-прозрачных бусах на полной шее, а сзади всех — Гирш Ландау, торопливо перебирая короткими худыми ногами и даже кое-где переходя на трусцу. В руках он сжимал свою скрипку, а глаза неотрывно следили за Давидом и его живой ношей.
— Почему твой муж называет тебя мамой? — спросила Сара.
— Я сама не знаю, — сказала Мириам. — Он называет меня так с нашей первой встречи.
— Странно… — процедила Сара.
— Я тоже так думаю, — откликнулась Мириам.
— А почему он несет тебя на спине? Ты что, беременна? Или больна?
— Нет, — сказала Мириам. — Просто я отныне его законная ноша — и по законам раввината, и по законам жизни.
На этот раз Сара промолчала, но шедший сзади Гирш издал странный клохчущий звук, который должен был означать смех, но, так как он запыхался, прозвучал, как завывание.
— Тише, Гирш, успокойся, — остановила его жена и обратилась к Давиду: — Скажи, а если я устану, ты меня тоже возьмешь на спину?
Давид не ответил. Вопросы Сары казались ему назойливыми, особенно последний. Назойливыми и грубыми.
— А тебя можно спросить? — спросила Мириам. — Откуда у тебя такие красивые бусы?
— Это Гирш мне подарил, — сказала Сара с гордостью.
— Я никогда не видела таких камней, — простодушно призналась Мириам, и Сара торжествующе улыбнулась.
Вечером, на привале, Мириам попросила Гирша сыграть. Но скрипач был, видимо, в тяжелой депрессии, потому что издал лишь несколько жалобных, пилящих звуков, а потом раздраженно отбросил смычок. Но на следующий день он вдруг вспомнил то, что все начисто забыли. Сегодня пятница, сказал он, хорошо бы нам устроить вечером совместную встречу субботы
