======================================
7–8/X 76
Дорогой о. А.!
Получив Ваше письмо, за которое Вам очень благодарна (для меня всегда радость даже увидеть Ваш почерк на конверте, когда вынимаю почту из почтового ящика, хотя, как Вы знаете, я культом личности в православии не заражена), сразу поехала исполнить Ваше поручение. В одном месте мне сказали: была и продали. Тогда я еще больше заспешила, убедившись, как быстро распродаются новые издания, — и поехала в другое место. Там мне дали историю Хорезмской народной советской республики. Я так обрадовалась (т.к. еще в одном месте ничего не было), что схватила, а дома увидела, что это м.б. совсем не то. Но год издания 1976, и автора нет (т.е. оба условия Вашего заказа!), но никакой прошлой истории, а все документы образования этой республики. Ну, Вы сами увидите. Вряд ли есть что-либо другое, и, очевидно, Вас ввел в заблуждение какой-то каталог, где было объявлено это издание (на днях пошлю Вам, т.к. хочу послать с главпочтамта, от одной знакомой, которая там близко живет, так что Вы не обращайте внимания на адрес отправителя — я дам ее адрес, это не имеет никакого значения). Уже послала!
Что до меня — то написала Вам сразу довольно длинное письмо, но осталась им недовольна, а переделывать и даже переписывать письма я не умею — не выходит. Ну, попробую написать снова. Но сперва кончу о делах: выцарапали ли Вы наконец у Л. — Тейяра? Он у нее застрял, как все у нее застревает. А старушка поедом меня ест, что зря старалась, и что я все выдумала, что это кому-то нужно. Глазное давление у меня чуть-чуть выше, но пока в норме. С ногами — ничего, но я забыла взять у Вас благословение молиться дома сидя, что я начала делать еще в Москве, т.к. и врач говорил, и я сама чувствовала, что стоять всего хуже. А в храме теперь делаю так: хожу по субботам, народу совсем мало, так что могу сидеть в глубине и все же все видеть, и так — до херувимской, когда уже становлюсь впереди, чтоб «участвовать». Как Вы знаете — из-за глухоты для меня в храме остается только литургия, да и то только такая. А все остальное уже невозможно, но я утешаюсь тем, что «остальное» все же на 50% не молитва, а — религиозное «искусство», а у меня есть оно — в иконописи. (Как-то раз я сказала Елене Яковлевне, что в каком-то смысле богослужение есть священный театр, и священник — артист (недаром даже слово театр происходит от греч. слова теос — она была этой мыслью дико шокирована!) Зачем беру я Ваше время читать мою болтовню? Очевидно, пользуюсь «обиженностью», что я от Вас так далеко. Но думаю о Вас так часто, что иногда кажется, что расстояние совсем не мешает, а иногда даже на расстоянии человек как-то особенно вырастает в душе, и какая-то такая глубина… Временами. Очевидно, тогда, когда приходит очередь… И тогда хочется Вас благодарить за то, что Вы мне дали столько счастья…
