Затуманенным взором оглядывая комнату, Крисп был чрезвычайно удивлен отсутствием жены: "Ах, Клодия, ранимая Клодия, она сбежала, не вынеся такой непристойности, - ухмыльнулся он про себя. - Hу что ж, репутация добродетельной жены мужу только льстит". Крисп оправил тогу и сунул ноги в сандалии. Он чувствовал себя весьма утомленным. В завершение вечера ему необходимо искупаться, а гостей можно преспокойно оставить часа на полтора. Он вышел за дверь в портик и вдохнул прохладный воздух. В сумраке ночи впереди угадывались сады и бани. Крисп бесшумно пробирался в тени колонн, когда увидел две фигуры, поднявшиеся по лестнице и скрывшиеся в доме. Пораженный, он застыл на мгновение. То были Клодия и Спартак, его раб.
Среди многих пар глаз, наблюдавших за изнасилованием юной египтянки Люцием Криспом, были и эти холодные, глубоко посаженные серые глаза. Они принадлежали человеку с лицом, которым мог бы гордиться любой император: открытое, сильное, с выступающим квадратным подбородком, красивым ртом и высоким лбом. Лицо раба.
Во время похабного представления Клодия неожиданно позвала его:
- Спартак!
Раб направился к ее ложу. Он был выше любого из присутствующих, тело его излучало скрытую энергию. Спартак поклонился хозяйке, и ткань его туники стянулась на плечах в складки. Клодия, не сводившая с него глаз, тихо промолвила:
- Я устала от всего этого. Я иду купаться. Ты будешь охранять меня у дверей бани.
Ее провожали сочувственными взглядами. Как это, должно быть, тяжело: супруг публично совокупляется на глазах у жены, прекраснейшей женщины. Просто чудо, что она до сих пор не развелась или не завела любовника.
Спартак бесшумно следовал за Клодией. Hе было ничего необычного в том, что хозяйка велела сопровождать ее. Как первый среди нескольких сотен рабов Криспа Спартак занимал относительно привилегированное положение. Будучи по происхождению высокородным фракийцем, он мог похвалиться по меньшей мере таким же уровнем развития и образования, как и его хозяин. Hе зря Клодия выделила его, и фактически он стал ее личным телохранителем.
Подумав о Криспе, Спартак сжал губы. Хозяин питает к нему определенное уважение, временами граничащее с ненавистью. Это и понятно: господин видит в нем пример собственного порабощения, вполне возможного при других обстоятельствах. Будь Крисп не невежественным выскочкой, а представителем высших классов, он и внимания бы не обратил на раба...
