– У вас что-то произошло? Расскажите мне все откровенно, и, поверьте, вам станет легче, – он доверчиво положил старческую ладонь поверх руки Лии. И ей вдруг показалось, что ее руки сейчас закричат обо всем.
– Боюсь, я уже никогда и ни с кем не смогу говорить откровенно, – она резко встала, порываясь уйти.
– Самая страшная судьба становится удовольствием, достаточно, чтобы мы выбрали ее сами[8], – тихо произнес старик ей вслед.
Лия словно наткнулась на невидимую стену под высоким напряжением.
– Откуда… Откуда вы все знаете?
– Я слишком стар, – улыбнулся старик в темноте, обесточивая невидимую стену. – Я так много всего прочел, что не помню, кто из великих сказал это… Простите меня, если напугал вас.
Лия с трудом растянула побелевшие губы в улыбку, кивнула и медленно пошла прочь по аллее. Исчезнув в спасительной темноте деревьев, она поняла, что сегодня ее история переписана. Теперь это будет история зачеркнутого времени.
Замену обычно уничтожают, но старый солдат дал ей шанс. И сейчас, лежа на полу, она думала о том, что позади ничего не осталось. Дорога, на которую она свернула однажды, рушится с каждым новым шагом, оставляя лишь пустоту за плечами. Нельзя оглянуться, можно только идти вперед. Но уже одной.
«Ищу работу, связанную с риском для жизни», – сколько еще таких же объявлений размещено в сети Интернет? Поинтересуйтесь на досуге. Всемирная сеть тех, кто ищет, и тех, кто находит; тех, кто дает, и тех, кто берет; тех, кто жертвует, и тех, кто способен приговорить жертву. А она сможет приговор исполнить...
Кстати, а вам никогда не бывает страшно в Интернет–кафе? Возможно, рядом с вами локоть к локтю как раз и сидит убийца или педофил, или серийный маньяк. На перекрестках сети, как и жизни, можно встретить любого. Конечно, вы бы почувствовали. Но все они выглядят, как мы с вами, – приличные люди, а порой гораздо вежливее, смиреннее и милее многих из нас. Да и что такое убийца по заказу, тем более частник? Он не вмешивается в большую политику, а помогает решать… наши проблемы. Не существует человека, хоть раз в жизни не желавшего смерти своим близким, вот только желание далеко не всегда превращается в действие. Подумайте, каким монстром нужно быть, до чего довести тех, кто рядом с нами, чтобы они начали жадно вчитываться в объявления «ищу работу, связанную с риском для жизни»?
****
Вспышка. Потом еще одна и еще. Молнии, пронзающие сознание. Марине казалось, что вспышки экспертов, мертвое тело в кресле – все это происходит не с ней, а с кем-то другим. С ней такого не могло произойти! С кем угодно, но только не с ней. Год назад, проводя ночи у больничной койки Глеба, она мечтала о том, что когда-нибудь все закончится. Нет, она не желала ему смерти, ей лишь хотелось, чтобы повреждение оказалось фатальным, раз и навсегда вычеркнуло бы горы из памяти, вернуло бы ей его уже насовсем. Ее измотала жизнь в постоянном ожидании беды, жизнь, отравленная страхом потери. А сейчас она смотрела на его чужое, окровавленное и обмякшее в кресле тело, и слезы безостановочно текли по щекам. Она даже не чувствовала их вкус. Наверно, когда много плачешь, слезы становятся пресными, теряют «соль жизни». Андрей крепко сжимал ей плечи, пытаясь успокоить, но тщетно. Очертания комнаты размывались до нечетких силуэтов, силуэты тонули в пелене слез. Один силуэт отделился от остальных и подошел к ним вплотную.
