Клоун у выхода из парка продавал разноцветные воздушные шары, и самые яркие – красные. Конечно, Макс попросил именно красный шар. И ему подарили красный. Счастливая семья. Взявшись за руки, они зашагали вдоль улицы. Макс дергал веревочку, а шар плясал, переливаясь на солнце, пока внезапный порыв ветра не вырвал его из рук.
Макс не успел оглянуться, как шар оказался на проезжей части. Бедный красный шар, неужели он лопнет под колесами? И Макс не выдержал – разревелся, как девчонка. Мама сказала, что купит ему другой. Но Макс хотел именно этот и продолжал хныкать. Тогда отец выбежал на дорогу и, ловко изогнувшись в прыжке, спас его. Встав на разделительную полосу, он поднял шар высоко над головой, и тот засиял в руках маленьким красным солнцем. Восхищенные, все улыбались. Равновесие было восстановлено. И вдруг…
– Осторожно, сзади!
И визг тормозов… И материнские пальцы…Она пыталась закрыть Максу глаза с такой силой, что ему показалось, как пальцы проникли сквозь глаза прямо в мозг. Скорая, как всегда, опоздала. Отец жил несколько секунд, и они даже не успели попрощаться с ним. Водитель остался жив, он был пьян и не смог сбросить скорость...
Бесцеремонный звонок разорвал кладбищенскую тишину.
– Алло, привет! Что там с контрактом на покупку двадцати пяти моделей Фольксваген для фирмы «Аякс»? Они приехали перегонять машины, но не все документы предъявили, – окатили Макса холодным душем из телефонной трубки.
– Все…. нормально, они все оплатили, могут забирать, – он очнулся. Он снова здесь. Он повзрослел и теперь живет для того, чтобы продавать оружие убийцам. Убийцам отца. Все они садятся за руль и убивают. Может быть неосознанно, но от этого не становится легче. Макс не знал, зачем им нужна война на дорогах городов, лишь старался пережить еще одну осень. Еще один такой же яркий осенний день, как был тогда, много лет назад.
Старое кладбище на окраине Москвы. Здесь, за пределами мегаполиса можно задержать дыхание, побыть наедине с собой. Здесь воспоминания медленно уходят вдаль по тропинке между могилами, и прощальное осеннее солнце смотрит им вслед.
Освобождение, пусть ненадолго, но все-таки. Вдох-выдох, понемногу.
****
– Пи–и–во! Рыба! Сигаре–е–е–ты! Соле–е–е–ная рыба! – на подходе к станции Вадим услышал надрывные голоса местных торговцев.
Голоса летели вдоль перрона, перемешиваясь друг с другом. Поднебесный гул – голос станции. Торговцы напомнили галок на его дереве: тоже кричат, заглядывая в окна проходящих поездов, затем, как по команде, срываются и мчатся к следующему поезду. Снова кричат, снова замолкают, снова бегут и кричат. И так целый день до последней строчки в расписании поездов.
