Графиня Аррадейл обратила внимание на свою мать. Вдова вежливо улыбалась, но Диана заметила тревогу в ее глазах. Ей хотелось подойти и утешить мать, но она не знала, как это сделать. Возможно, лучше всего ничего не говорить на эту тему.
Диана подошла к маркизу.
— Если вы еще не передумали, милорд, я была бы благодарна вам, если бы вы взяли эту заводную игрушку в Лондон для ремонта. Впрочем, — добавила она, — я хочу подарить ее вам.
Это был довольно-таки щедрый подарок, но маркиз не стал возражать.
— Вы очень великодушны, миледи. Я позабочусь о том, чтобы эту игрушку привели в порядок.
Вечер прошел за картами, кроме того, слух гостей услаждали музыканты, блистая своим искусством. Диана вновь оказалась за одним столом с лордом Родгаром, и ее мысли все время назойливо крутились вокруг одной и той же порочной дилеммы, жужжа в голове, как пчелы, попавшие в стеклянную банку. Она мучилась, но не могла остановить их.
Это был последний вечер. Сделать ли ей первый шаг или не делать? Примет ли он ее или нет?
Она невольно любовалась маркизом, когда тот заговаривал с лордом Брайтом, блеском его глаз, когда он поддразнивал леди Стин, длинными ловкими пальцами, когда он тасовал карты.
Она почти чувствовала эти пальцы на своей руке…
О, черт побери! Разве можно упустить такую возможность!
Когда партия наконец закончилась и Диана смогла найти убежище в своей комнате, она ощутила моральную усталость… но тело ее было полно энергии, которая требовала выхода.
Сделав все приготовления ко сну и облачившись в просторный шелковый пеньюар, она отпустила Клару и повернулась лицом к двери в смежную комнату. Оттуда не доносилось ни звука.
Диана немного походила, мучаясь сомнениями, затем накинула поверх светлого пеньюара большую узорчатую шаль.
Набравшись храбрости, она подошла к двери и постучалась. Дверь открылась, и… перед ней оказался слуга маркиза.
— Да, миледи?
Диана быстро окинула комнату взглядом и никого не обнаружила за спиной слуги. Проклятие! Она готова была захлопнуть дверь и спрятаться в постели, но не могла терять достоинство.
— Меня интересуют планы маркиза относительно завтрашнего путешествия.
Слуга старательно сохранял бесстрастный вид.
— Что передать ему, миледи, когда он придет?
— Нет-нет, ничего не надо передавать. Это не к спеху.
Она закрыла дверь и бросилась на постель. Зачем, о, зачем она поддалась этому безумному порыву и так выдала себя!
Можно ли надеяться, что слуга не доложит о ее визите? Она молилась об этом, проклиная свою жаждущую плоть, приведшую ее к опасной черте.
