— Жалость… — недоверчиво повторила Роза. — К маркизу Родгару?
— Ты, как и многие, плохо думаешь о нем! А ведь говорила, что именно он помог тебе. Ты должна быть благодарна ему.
— Да, но…
— Он великолепный, благородный мужчина и заботится об Англии, однако… — Зная, что потом будет жалеть о сказанном, Диана уже не могла остановиться. — Он одинок, Роза. Разве ты не видишь? Он создал прекрасную семью, но сам не стал ее частью…
— Он принадлежит нашей большой семье.
— Да, но не как родной брат, а болезнь матери не позволяет ему создать свою собственную семью. Мне близки его переживания. У меня ведь тоже никогда не будет своей семьи.
— Тебе ничто не мешает создать ее…
Диана не обратила внимания на эти слова.
— Его талант, его положение отдаляют его от остальных. Много ли найдется людей, чувствующих себя с ним наравне? И он тоже не позволяет себе беспечности.
Роза слушала ее, нахмурив брови.
— Но зато маркиз известен всей Англии. На улице его узнает каждый.
Диане тоже были хорошо известны все прелести такой популярности. Несомненно, его портреты, как, впрочем, и ее тоже, изображались даже на вывесках гостиниц. Действительно, один из ее портретов висел снаружи на гостинице «Графиня Аррадейл» в Рипоне. Изображение не имело полного сходства, но было достаточно близко к оригиналу: Она не могла спокойно путешествовать по северу.
Диана вспомнила, как ей пришлось прибегнуть к маскировке в прошлом году, когда она изображала прыщеватую служанку Розы. Тогда она впервые встретилась с маркизом Родгаром…
— Кто его самые ближайшие друзья?
«А мои?» — эхом отозвалось в ее голове, и она снова направилась в амбар, где продолжались танцы.
Да, у нее был широкий круг знакомых, и ее хорошо знали в этих местах, но кого можно считать настоящим другом? Только Розу, но с сегодняшнего дня у Розы начинается новая жизнь, которая полностью поглотит ее.
— У него есть великолепная любовница, — сказала Роза.
Сердце Дианы на мгновение замерло, но она быстро пришла в себя.
— Его не беспокоит, что через нее проявится его дурная наследственность?
— Поговаривают, она бесплодна.
— Это очень удобно. — Диана вдруг осознала, что снова оказалась поглощенной мыслями о маркизе и его любовных связях. Эти навязчивые мысли были похожи на тернистые дебри, которые вставали на ее пути, куда бы она ни шла.
— Она удивительная женщина, — продолжала Роза. — И одевается на иностранный манер.
Что-то вдруг кольнуло Диану.
— Ты говоришь, Маллорены представили ее тебе? Как даму полусвета?
