Говоря о людях, пришедших на кораблях, каждый прибывший офицер и мичман, был личностью интересной, порой даже уникальной, заслуживающей внимания и если не писательского пера, то, по крайней мере, внимания доброго рассказчика.
Истинные патриоты Севера, привычки, манеру поведения и жизненный уклад которого они впитали «с молоком матери», на новом месте базирования, сразу столкнулись с трудностями. По сути, эти трудности искусственно создавало местное командование и политотдел. Штабам эскадры и Балтийского флота, главком поставил конкретную задачу: «ускоренно вписать общую организацию прибывшего соединения в «балтийские рамки…»
Противясь этому, гордые пришельцы с Севера начали с того, что дружно «отбомбили» местный отдел кадров рапортами с просьбой вернуть их в родные 70-е широты. Но, наблюдая воочию получение «коллегами по цеху» новеньких благоустроенных квартир, постройку личных гаражей для приобретаемых «жигулей», освоение дачных участков и, наконец, непривычную для них прибалтийскую культуру и цивилизацию, на фоне, далеко не суровой северной природы, они начали путаться в «судорогах сомнений». Эти сомнения усиливали и семейные разборки с постепенно прибывающими из Оленьей губы женами. Уж им-то «неласковые зори Севера», чисто по-человечески, по-бабьи, до чертиков надоели. И эмоции служивых стали заметно стихать. Поток рапортов уменьшился до ручейка.
Очень долго и неохотно, вживаясь в местный микроклимат, «пришельцы» в конце концов, смирились, и стали заядлыми балтийцами.
В дальнейшем, во время ежегодных «гастролей» на Севере, проводимых для ракетных стрельб, друзья, продолжавшие службу в Гаджиево, порой, ни без тени зависти, говорили — «Опять «балдейцы» на своих «стратегических заборах» пожаловали, пострелять!», с большим удовольствием зазывая в гости старых друзей, чтобы вспомнить былую службу за рюмкой...
Обалдевший поначалу от обилия хороших кабаков и житейского простора северный контингент гулял и тратил свои полярные заначки, с присущим только ему размахом. Подобным поведением отдельные «отвязные» личности давали щедрую почву для работы политотдела и партийной комиссии, позволяя командованию эскадры успешно проводить необходимую «утруску» и перестановку кадров.
«Перетасовку колоды» начали с командиров. Так из шести пришедших с Севера, троих вскоре заменили на «балтийцев». Все это было, конечно, очень неприятно, обидно и больно для командования дивизии, возглавляемой в ту пору капитаном 1 ранга Р.А. Анохиным. Эти козни и пертурбации он воспринимал очень болезненно, на уровне личного оскорбления. Но его флотская грамотность, опыт, неуемный запас энергии и повседневное участие в жизни вверенного соединения, сделали свое дело. Задача, поставленная главкомом, была выполнена блестяще и в срок. Для Балтийского флота дивизия стала родным, боевым соединением, а труд ее командира, заслуженно отмечен высоким воинским званием контр-адмирал.
