Можно только представить возможные комментарии очевидцев, так как туалетная бумага, увы, не являлась участницей данного процесса. А ведь это был просто рядовой, маленький эпизод из нелегкой, но полной неожиданностей и «романтики» флотской жизни нашего героя…
Для информации могу сказать читателю, что через два года подобных мучений Кроха все же поступил в Военно-морскую академию, но по ее окончании на плавающее соединение не попал. Кадровики, досконально изучив офицера, предложили ему должность в штабе Балтийского флота в отделе БП, на которую он, после недолгих уговоров, и согласился.
Рухнула заветная мечта стать комбригом и адмиралом. Не хочется думать, что роковую роль в судьбе нашего героя сыграл компрометирующий его фотоматериал.
Январь 2004 г.
Штрихи к портрету
«В грехах мы все, как цветы в росе,Святых между нами нет...».
Фрол, как его звали друзья на бригаде, слыл личностью неординарной.
Умом большим не отличался, но был на удивление упорен и даже уперт. С виду большой и спокойный, старался служить обдуманно, усердно, исполнительно. По-крестьянски хозяйственный, с замашками опытного снабженца, был прижимист и запаслив. Уже с лейтенантских лет обращал на себя внимание командования бригады своим умением содержать в хорошем состоянии вверенное ему заведование на корабле и берегу. В то время бригадой командовал Н.Е.Хромов, который за мастерское совмещение жесткой требовательности и заботы о подчиненных, заслуженно носил прозвище Дядька. Мимо его пристального внимания такие способности молодого офицера незамечено пройти не могли.
В глаза всем сразу бросалась его физическая развитость, подтянутость и старательность. К тому же не пил «шило» и был в этом, пожалуй, исключением из правил среди всех себе равных.
И служба у Фрола пошла в рост. Может не так быстро, как ему хотелось бы, но на месте не стояла.
Сказать, что он был окончательным трезвенником, конечно нельзя. Ведь служил он не на Луне, а в Либаве, среди друзей-лейтенантов. Правда, от частых дружеских застолий старался уходить. Прежде всего, побаивался жену, которая, зная его скрытые особенности, по-женски давала ему иногда нагоняй почище любого командира подводной лодки.
— Ты что, спортсмен? Или вообще не пьешь? — удивленно спрашивали его друзья.
— Почему? Пью… иногда, — отвечал он.
— Значит, жены боишься? Наверняка сильно ругает, когда поддатый являешься? — старались уточнить товарищи.
— Ну, уж нет… столько-то я не пью, конечно! — смущенно отвечал Фрол, так как этот вопрос, как выстрел, попадал точно в «десятку».
