На следующий день состоялась Валеркина свадьба. Все было торжественно и вкусно. Стол ломился как в песне Высоцкого: «...потом еще была уха и заливные потроха…». Короче наелись, отвели душу. Раздобревший от выпитого и съеденного Огород, поглядев на счастливого Валерку, поинтересовался у Саньки:
— Ты не хочешь жениться Саня? Вот мне так чего-то вдруг захотелось!
— Давай, давай, — отреагировал спокойно Санек, — с твоими кулинарными способностями тебе без жены никак нельзя. С таким настроем тебя в отпуске какая-нибудь красотка быстро охмурит и женит дурака на себе.
Прилично принявший на грудь Огород продолжал разглагольствовать:
— Да ты чего, Сань? Я же свободолюбивый. Ты же знаешь, я даже если женюсь, все равно буду себя чувствовать свободно. Ты же меня знаешь?! — хвастливо не унимался Огород.
— Знаю, знаю — миролюбиво поддакивал Саша тихим голосом. Если ты вдруг женишься, то абсолютно свободно будешь себя чувствовать, разве что ... в «семейных трусах». На этом пьяные дебаты закончились.
Следующим днем друзья разлетались. В аэропорту успели попить пивка и дать друг другу обещания, что до выпуска на флот дурными мыслями о свадьбах себя и окружающих морочить не будут. Хватит пока и одной «жертвы».
19 декабря 2003 г.
Стажировались мы с Женей Кореньковым на Черном море, в городе Поти на сторожевом корабле «Волк».
Место убогое по сути, но наш народ там и жил, и служил. Делясь впечатлениями о месте своей службы, офицеры без восторга декламировали стихи кого-то из доморощенных стихоплетов: «От не хрен делать на болоте, какой-то хер построил Поти…».
По прибытии на корабль разместили меня в двухместной каюте, где обитали минер, ныне находящийся в очередном отпуске, и начальник РТС.
Начальник РТС, седой капитан-лейтенант лет сорока оказался ярко выраженным «карьеристом», некогда призванным на флот после гражданского ВУЗа. В день нашего знакомства он явился на корабль заполночь, слегка выпивший. Улыбаясь, протянул руку и негромко сказал: «Ты, мичман, зови меня просто Михалыч. Какая уж тут, на фиг, субординация. Через год мне на пенсию».
Раздеваясь ко сну, он извинился за нетрезвый вид, тихо изложив причину употребления спиртного: «Вот, китель новый пошил, обмыть было надо...» Потом лег на койку и практически сразу захрапел. Однако часа в два ночи меня разбудили отборный мат и витиеватая ругань интеллигентного соседа.
