В кармане реального Гарри тяжелеет.
Его сердце падает.
«Вот вам и непрошибаемая защита…»
Гарри делает наглую рожу и сует руки в карманы. В правом кармане его чуткие пальцы нащупывают большой кристалл.
Отлично! Чтобы взять Философский камень, Волдеморту надо сделать ровно четверть шагов.
Гарри сжимает Камень, он остается ледяным. Странно. Познания в алхимии категорично утверждают, что он должен теплеть под пальцами.
Гарри ощупывает камень так и сяк, и через минуту его настроение поднимается до небес.
Теперь Гарри имеет план. Главное, не давать Квирреллу и Волдеморту поближе рассмотреть Камень. Они, конечно, не алхимики, но кто знает…
Гарри вытаскивает Камень из кармана и сует Квирреллу под нос, но быстро убирает.
Волдеморт шипит.
Гарри стоит перед ними, подбрасывая Камень на ладони.
- Хорошая штука Философский Камень… Так уж вышло, что первым его нашел я. Так что хозяином Камня буду я. Делиться не предлагаю.
Квиррелл размахивает руками, но тронуть Гарри боится.
- А тебе, Квиррелл, стоит подумать. Этот Камень дает всемогущество. Если я дам его тебе, ты будешь сильнее Волдеморта. Сможешь выгнать его из затылка к троллям собачьим и зажить счастливо!
- Не слушай его! - рявкает Волдеморт.
- Квиррелл, даю последнюю возможность подумать. Считаю до трех…
На глазах Гарри затылок Квиррелла начинает шевелиться. Волдеморт выходит из него, превращаясь в густой туман.
Но если Гарри надеялся, что обретет в Квиррелле союзника, то он просчитался. Квиррелл, как только злой дух выходит из него, мешком оседает на пол и больше не шевелится.
Туман сгущается и надвигается на Гарри.
- А счастье было так возможно… Что ж, не доставайся же ты никому! - цитирует мальчик и вперяет в Камень свои пронзительные зеленые глаза.
Камень, лежащий на ладони, начинает мутнеть и дымиться… затем растекается по пальцам бордовой лужицей… Гарри продолжает смотреть, пока последние капли лужицы не растворяются.
Волдеморт издает вопль, который, наверное, слышим в Лондоне. И кидается на Гарри.
После «воспламенения взглядом» Гарри плохо, его шатает, и он вынужден даже опереться о зеркало. Медики, что запрещали ему сильные нагрузки, знали, о чем говорили!
Из последних сил Гарри толкает на движущийся сгусток тумана тяжелое зеркало и даже успевает услышать, как оно со звоном падает на каменный манеж.
И долгожданный хеппи-енд
Гарри открывает глаза и узнает потолок больничного крыла.
Опускает взор ниже и разглядывает по очереди: гору писем и подарочных коробок, сваленных в углу палаты, букеты с цветами на прикроватном столике и на полу, окно, в котором видно вечернее небо, свою руку под капельницей и стул у кровати, на котором сидит… сам директор Дамблдор.
