— Нет, мы не знакомы, я ничего о ней не знаю, и очень хотела бы узнать. И вообще, с чего вы взяли, что я заинтересовалась?
Островский помолчал, помешивая кофе.
— Наверное, от кого‑то услышал. С кем вы о ней говорили? Фильмы, кассеты? Что‑то в этом роде… Какое‑то легкое дуновение ветерка донесло.
Я еще успела подумать, что на телевидении сплетни разносятся не с легким ветерком, их со свистом рассеивает бешеный вихрь, но тут вдруг хлопнула входная дверь, и грохот в прихожей заставил нас вскочить с мест. В гостиную, уже не бешеным вихрем, а яростным смерчем ворвалась Магда. Не звонила у калитки, не постучала в дверь! Затормозила, уцепившись обеими руками за буфетную стойку, с размаху заехав по лампе качающейся на плече сумкой.
Что с ней? Мы молча смотрели на нее. Всегда элегантная, ухоженная, с отличным макияжем, теперь она не походила на себя, а лишь тяжело дышала и молча взирала на нас.
— Магда? Ты? Что случилось? — тихо спросил Островский.
— Магда? Езус–Мария! Что стряслось? — дико заорала я.
Стуча зубами, Магда с трудом произнесла:
— Дай мне что‑нибудь! Водки, коньяку, что там у тебя найдется? А должна бы ты сама, а не я… Трупы — твое хобби, не мое! Дай же выпить!
Я бросилась к серванту. Под руку попал кальвадос — подходящий, серьезный напиток Схватив большую коньячную рюмку, я щедро плеснула в нее успокоительной жидкости и преподнесла Магде. Не чванясь, та осушила ее одним махом и протянуло мне посуду.
— Я видела машину… Адам меня довезет в случае чего… Надеюсь… Дай еще немного.
Я повторила операцию. Теперь Магда проявила некоторую умеренность. Островский как‑то робко снял с ее плеча сумку, помог сойти с трех ступенек и усадил в кресло. Магда сделала глубокий вдох и попытку немного пригладить прическу. Из вежливости я тоже сделала вид, что пью, вытащив вторую рюмку и плеснув в нее капельку вина. И нетерпеливо потребовала:
— Говори же!
— Я сбежала! — сообщила нам Магда. — Вид ужасный, вынести не было сил! Ну, я и сбежала.
— Откуда сбежала?
— Как откуда? С телевидения. Подальше от трупа.
Детектив они, что ли, ставят? — подумалось мне. — И переборщили с реализмом при показе жертвы. Да ведь Магде уже пора бы привыкнуть. — И недовольно заметила:
— Несмотря ни на что, телевидение все‑таки не морг и даже не прозекторская. Откуда ты там взяла труп?
— Да ничего я не брала, он там уже был! — простонала Магда. — Погоди, сейчас расскажу, только имей совесть, могла бы посочувствовать, вместо этого ты задаешь какие‑то глупые вопросы… Я так не могу…
