— Вино! Я специально приехала на такси. Только вчера вернулась, не мешало бы обмыть расставание с моим Десперадо. Обычно у тебя хорошее вино, а как сейчас?
— Как всегда, хорошее. Такое приятное и незверское — пьется с удовольствием. А на закуску паштетики с маслинами.
— Супер! А то я уже пожалела, что не привезла колбасы, чтобы поджарить ее в камине. Хотя сейчас какой камин? Тепло ведь.
— Правильно. Это во–первых. Во–вторых, камин требует внимания, а у нас с тобой, насколько я понимаю, грандиозная афера, так что не стоит отвлекаться. Колбасой займемся в следующий раз, при третьем трупе.
Магда резко обернулась.
— О! Так ты уже знаешь?
Я принялась откупоривать бутылку штопором.
— Знаю, — пыхтя, ответила я гостье. — Евгениуш Држончек. И чуть ли не у меня на глазах.
— Но это не ты?..
— Вот еще! Он меня только смешил, а это не причина и даже не повод. И для мотива слишком мало.
— Ты права, на него не стоило тратить силы. А откуда ты об этом вообще знаешь? Если не ошибаюсь, об этом еще не писали, все раздумывают над формой и содержанием, а если серьезно, говорят, менты потребовали пока не сообщать в печати. Так каким образом тебе удалось узнать раньше? Ведь только вчера…
Я коротко рассказала ей обо всем и достала рюмки. Магда плюхнулась в кресло, чрезвычайно заинтересованная и очень встревоженная.
— А откуда возьмется третий труп? И кто это будет?
— Понятия не имею, но очень надеюсь, что уж кто‑нибудь постарается. Следующий из той же отрасли. Пока они лишились крупной шишки и мелкого примитива, может, теперь окажется нечто среднее… А ты кончай тянуть и говори, что с кассетами? Я вся извелась от нетерпения.
— Погоди, погоди, ведь это такая сенсация! Ты и в самом деле считаешь, что мотив кроется в их творчестве?
— А ты сомневаешься? Любишь классиков? Теккерея читаешь?
— С наслаждением!
— Ну, тогда представь, что на роль Ребекки Шерп Вайхенманн выбрал бы тебя.
Магда подавилась паштетиком и чуть не облилась вином. Как известно, Ребекка Шерп была худенькой, маленькой блондинкой, Магда же являлась воплощением статных, я бы сказала — монументальных красавиц. Высокая, черноволосая, темноглазая она бы могла служить моделью Фидию, Праксителю, даже Микеланджело, хотя, чтобы понравиться последнему, ей пришлось бы малость пополнеть.
— Так я же не актриса.
— Ну и что? Это не имеет никакого значения. Подходишь ему — и этого достаточно. Хорошо, что по «Ярмарке тщеславия» сделан кинофильм, и я, к счастью, не знаю режиссера, а то, если бы того режиссера кто‑нибудь пришил, опять стали бы приписывать мне…
