– Я выстроил ответы таким образом, чтобы положительные и отрицательные варианты нейтрализовали друг друга. Ваша формула ущербна тем, что позволяет это сделать.
Майк, смеявшийся громче всех, вдруг выкрикнул:
– Доктор, вам самому не мешало бы пройти свой тест на интеллект, – и разразился уже совсем неприличным хохотом.
– Безобразие, – буркнул тот в ответ и, отчаянно покраснев, широкими шагами направился к выходу. На пороге он едва не налетел на только что зашедшую Лили – хозяйку приюта.
– Что происходит, что за шум? Доктор Бартли? – спросила она.
– Это возмутительно! - доктор обогнул Лили и под громкий хохот выскочил на улицу, откуда послышался его крик: – Сами работайте с этими детьми.
Майк толкнул Гордона в бок и с выражением неописуемого восторга на лице сказал:
– Дай пять!
Лили сурово посмотрела сначала на Гордона, затем на Майка, и у последнего сразу сползла с лица улыбка. Он дважды хлопнул Гордона по плечу и прошептал ему на ухо:
– Ну, удачи, друг.
– Гордон Раш! – громогласно объявила на весь корридо Лили. – За мной, пожалуйста.
О-о-о, как ему был знаком этот тон.
В кабинет Лили, сквозь ажурные занавески на окнах, пробивались тусклые лучи солнца. Занавески раскачивались в такт завываниям ветра на улице, и Гордон ёжился, когда порывы, проходя сквозь весь кабинет, добирались до него. Лили ходила вдоль стола, из одного конца кабинета в другой, будто собираясь с мыслями.
– Думаешь так просто пригласить сюда доктора для обследования? Когда они узнают о том, где расположен приют, сразу вспоминают о неотложных делах, – обиженно говорила Лили, ходя из стороны в сторону. - Гордон, ну что тебе сделал доктор Бартли? Зачем ты всегда срываешь психологические обследования?
В кабинете Лили вдруг стало ещё холоднее, и Гордон машинально застегнул воротник до самого подбородка.
– Ну-у... я не люблю психологов. У них не наука, а сплошное гадание. Никакой точности, – боязливо ответил Гордон, ожидая новой вспышки праведного гнева со стороны Лили.
Но вместо этого она наоборот смягчилась, и присела напротив собеседника.
– Конечно, до твоей любимой математики ей далеко, – улыбнулась она. – Гордон тебе уже двенадцать лет! Пора понять, что каждая наука данная нам Великим Квинтом является необходимой. В том числе психология.
– Я только и слышу что о Великом Квинте, и о его великом вкладе в развитие человечества. А вот кем он был, никто почему-то не говорит.
