— Хотите — чтобы наверняка? — Том залез рукой под одежду, потянул за спрятанный где-то на груди шнурок, достал порядком потертую и обтрепанную кроличью лапку, обвязанную для красоты золотой ленточкой, и протянул ее хозяину.
— Ах, да я не верю в… — несмело запротестовал Дюран.
— Да вы, белые, просто-напросто боитесь признаться, — хихикнул Том. — Признаться боитесь, а взаправду верите. Ну да все равно — положите в карман. Вреда-то от нее не будет.
Дюран с виноватым видом засунул амулет в карман. Взглянув на часы, он снова захлопнул их со звучным щелчком.
— Опаздываю! Не хватало еще пропустить пароход! — На этот раз он широко распахнул дверь, ведущую прочь из холостяцкой жизни, и переступил порог.
— Да у вас еще добрых полчаса в запасе. И то к тому времени вы, дай Бог, только дымок от парохода на реке увидите.
Но Луи Дюран, без пяти минут жених, даже не дослушал. Его шаги уже отдавались гулким эхом на выложенной плиткой лестнице мадам Телье. Через минуту снизу раздался нетерпеливый окрик.
Том выскочил на балкон.
— Моя шляпа! Скинь ее вниз. — Дюран возбужденно перепрыгивал с ноги на ногу.
Том кинул шляпу и удалился.
Через секунду последовал еще более пронзительный окрик:
— Моя трость! Тоже кидай.
Этот предмет был ловко схвачен на лету. В дворике мадам Телье поднялось небольшое облачко окрашенной солнцем пыли.
Том, смиренно вздохнув, покачал головой:
— Влюбленные вечно спешат, уж это точно.
Экипаж мчался по Сент-Луис-стрит. Дюран сидел на самом краешке сиденья, обхватив обеими руками набалдашник трости и опершись на нее, как на подпорку. Вдруг он еще больше подался вперед.
— Вот этот, — воскликнул он, указывая рукой на дом. — Вот он, здесь.
— Вот этот новый? — восхищенно спросил кучер.
— Я сам его строю, — сообщил ему Дюран в запоздавшем лет на шестнадцать порыве мальчишеской гордости. И уточнил: — То есть его строят по моему плану. Я объяснил им, чего хочу.
Кучер почесал в затылке. В данном случае сей жест означал не замешательство, а почтительный восторг при виде такого великолепия.
— Красота, — изрек он.
Дом был двухэтажный, построенный из темно-желтого кирпича, с белой окантовкой над окнами и дверью. Хоть и небольшой, он занимал исключительно выгодное местоположение. Находясь на угловом участке, он был одновременно обращен фасадами в обе стороны, не выдаваясь при этом вперед. Более того, земельный участок продолжался и за домом, отделяя его от соседей на вполне достаточное расстояние. Спереди оставалось место для лужайки, а позади — для сада.
