- Когда Стэйвли покинул дом?
- Не могу сказать. В любом случае, после десяти, потому что тогда я как раз отправился спать. Голова разболелась.
- Когда вы услышали об убийстве?
- Перед тем как встать. Мне сказали, что два человека хотят одолжить лодку.
Прежде чем продолжить беседу, инспектор немного помолчал. Следующий его вопрос касался другого предмета:
- Мне, разумеется, необходимо осмотреть его багаж. Могу я его увидеть?
Дерек Фордингбридж повел гостей в дом.
- Это здесь,- сказал он, указывая на дверь одной из комнат.- У него был с собой только один чемодан.
Инспектор опустился на колени и довольно бережно вытряхнул из чемодана его содержимое.
- Ничего интересного,- разочарованно сказал он, завершив осмотр.- Пара клочков бумаги. Никаких документов.
Обыск шкафов и ящиков также не принес никаких результатов. Когда инспектор поднялся, сэр Клинтон обернулся к Фордингбриджу:
- Я бы хотел встретиться с ваши четвертым компаньоном,- проговорил он задумчиво.- Может, вы позовете его, если он здесь?
На лицах Армадейла и Уэндовера отразилось некоторое изумление. Фордингбридж, однако, ничуть не удивился:
- Вы весьма проницательны. Куда нам до вас! Вы имеете в виду человека, который сказал мне, что полицейским требуется лодка? Простите, но я не могу его привести. Это был работник, которого мы привезли с собой. Вчера вечером Биллингфорд поссорился с ним и рассчитал его, так что сегодня утром он уехал.
- Как его зовут?
Биллингфорд придал своему лицу нарочито невинное выражение:
- Как его зовут? Ну, я звал его Джеком.
- Джек, а дальше?
- Просто Джек. Или, временами, "Эй, послушай!" Он на оба имени откликался.
Инспектор Армадейл начал проявлять признаки сильнейшего раздражения.
- Должны же вы еще что-нибудь о нем знать! Нанимая его, должны же вы были навести справки, что он за человек?
- О, мы это быстро выяснили. Никудышный человек. Пил мое виски.
- Не валяйте дурака!- рявкнул инспектор.- Вы не потребовали предъявить рекомендательное письмо от предыдущего нанимателя?
Глаза Биллингфорда насмешливо заблестели:
- Я? Нет. Я по натуре милосерден. Что бы со всеми нами сталось, если бы наше прошлое грубо перетряхивали и разглядывали? "Прости и забудь" - вот мой девиз. А сработаться всегда можно, если только тебя не собираются облапошить.
- То есть вы утверждаете, что вам ничего не известно об этом человеке?
- Мне не очень нравится, как вы это сформулировали, инспектор. Это почти тянет па грубость. Но я действительно не знаю, где сейчас этот работник, и, если хотите, поклянусь в этом на Библии.
