Крис сердито хмурит брови.
— Не будет. Спасибо тебе.
И, хотя я и думаю: «Au contraire[26], все у тебя будет — и именно благодаря мне», ему ничего не говорю: просто соглашаюсь встретиться с ним завтра, в 9:45, в приемной «Черной Луны». От меня отреклась семья, меня изгнали с работы — чем еще-то заниматься?
— Принцесса, — приветствует меня Крис, примостившийся на краешке хромированного стула от Филиппа Старка, изо всех сил изображая раскованность. На нем кожаная куртка цвета «бургунди», рубашка в стиле Че Гевары и синие джинсы.
— Привет, — говорю я, кивком головы здороваясь с симпатичными секретаршами и стараясь не таращиться на их феноменальные груди. — Я с ним.
Следующие тридцать пять минут мы проводим в изучении альбома «Лед Зеппелин» в рамочке на стене, и листаем свежий номер «Нью Мьюзикл Экспресс». Наконец, перед нами предстает бледное, чахлое существо с лоснящимися черными волосенками и металлическим гвоздиком в ухе. Голос у него хриплый и противный:
— Бен Бакройд.
Он протягивает Крису руку, моментально оценивая меня взглядом. Мы поднимаемся где-то до середины дубовой лестницы, когда Крис вдруг говорит:
— Э-э, Бен… без обид, приятель, но… э-э, я думал, у меня, э-э, встреча с кем-то по имени Джон.
Бен проводит рукой по волосам.
— Джон занят, — хрипит он.
Крис смотрит на меня. Явно рисуясь, Бен приглашает нас в свой офис. В комнатушке, размером с кладовку для швабр, воняет несвежей пепельницей. Это означает, что Бен — «охотник за талантами», низший из низших, а о его полномочиях и говорить нечего.
Бен плюхается за маленький столик, на котором царит ужасный беспорядок, жестом приглашает нас садиться на два оранжевых пластмассовых стула напротив, затем взбрыкивает ногами и кладет их прямо на стол, практически упираясь ступнями нам в лицо. К ребристой подошве его «найков» прилипла грязная жвачка. Моя нога упирается во что-то под столом. Это «что-то» оказывается большой коробкой с демопленками. Осматриваясь вокруг, насчитываю одиннадцать таких же коробок, под завязку забитых кассетами и компакт-дисками.
— Значит, ты знаком с Тони Миллером? — говорит Бен. — Потрахиваешь его сестренку, а?
Крис бледнеет и кисло улыбается в мою сторону. Бен тоже переводит взгляд на меня. Крошечная дробинка понимания выстреливает у него в мозгу. Он закашливается и поспешно меняет тему:
— Давай послушаем, что там у тебя.
Крис протягивает Бену компакт-диск, тот всовывает его в громадную стереосистему и жмет кнопку «воспроизведение». Через секунду наши уши падают жертвой классики «Монстров», которая так и называется: «Отдай мне свои уши». Крис начинает приплясывать на стуле (в моей голове всплывают кадры из фильма «Человек дождя»). Понимаю, что из солидарности надо хотя бы подергать туда-сюда подбородком, но мне не хочется выглядеть настолько глупой, насколько я себя чувствую. Я знаю, как важны первые секунды композиции, а потому не свожу глаз с лица Бена. Крис тоже уставился на него, словно кролик на приближающийся автомобиль. Бен изучает свои ногти. Затем протягивает руку — такое впечатление, что время переходит в режим замедленного воспроизведения, — и, щелкнув кнопкой, переключается на следующий трек. Крис уязвлен в самое сердце, но тем не менее храбро притопывает ногой под «Стерву из преисподней».
