«А ведь надо-то всего лишь каплю», — подумала я. Мужики не привыкли себе ни в чем отказывать; увидев то, что им хочется, они немедленно хапают это, не задумываясь ни на секунду.
— Хорошо, принцесса. Я позвоню, — ответил Крис.
— Ох. Ладно, — сказала я, в ужасе обозревая беспорядок вокруг (обычно здесь царит девственная чистота, но Крис, как магнит, буквально притягивает к себе грязь). — Когда будешь уходить, закрой, пожалуйста, замок на два оборота — запасной ключ на верхнем крючке в кухне. И потом брось его в щель для газет, хорошо? Что-то я неважно себя чувствую, — добавила я. — Кажется, мое тело объявило забастовку.
На самом же деле чувство вины буквально захлестывало меня своими тошнотворными зелеными волнами, но мне не хотелось демонстрировать слабость.
Крис ухмыльнулся.
— Обычное дело после кокса.
«Первый и последний раз, — вертелось в моей голове, пока я подползала к офису. — Я просто не гожусь для этого. Я умираю от жажды. Я на грани колласпа. В смысле, коллапса. Из мозгов будто высосали всю жидкость». Но уже в следующий момент передо мной возникло взбешенное лицо Мэтта, — и красные глаза Падди, съежившегося под столом, — и боль моментально испарилась, уступив место жуткому страху.
— Читай, — властно приказал Мэтт, швыряя мне сегодняшний номер «Рекорд».
Я посмотрела в текст, теша себя напрасной надеждой, что все это какая-то шутка. Перед программой телепередач была напечатана статья о Джульетте, приме-балерине «Балетной компании БЛ»: о том, как она — «по словам представительницы компании, стремительно набирает килограммы». Дальше шла фраза, слово в слово повторяющая то, что я выболтала вчера вечером любопытному незнакомцу: «Дело не в танце, с танцем все в порядке. А есть поменьше ты не пробовала?» Я даже пошатнулась, увидев такое. Рядом с именем автора статьи — Джонти Хоффман — была фотография: мужчина на ней выглядел худее, моложе и гораздо симпатичнее, чем тот, с которым я познакомилась на вечеринке у Энди.
— На себя посмотри, — пробормотала я под нос.
— За это утро, а еще не было восьми, мне звонили четыре раза. Хочешь узнать, кто? — говорит Мэтт. Покорно киваю. — Худрук, директор по связям с общественностью, Джульетта и репортер из «Гардиан». Мы по уши в дерьме! О чем ты думала? Это так на тебя не похоже.
Мэтт трет глаза, а мы с Падди пялимся в пол. Мой обезвоженный мозг воспален так, что вот-вот взорвется. Жую кончики волос. Что со мной происходит? Я же никогда не делаю ошибок. По крайней мере, не на работе. Никогда. Мэтт всегда ставил меня в пример, характеризуя как «вполне приемлемый вариант педантичного профессионализма». Правда, не в последнее время.
