Спустя сорок мучительных минут репетиция окончена. Мел выглядит разбитой, и я искренне ей сочувствую. В балете все построено на муштре. И все, кто им занимается, помешаны на достижении совершенства. Ни для кого не секрет, что большинство звезд балета — это смесь тщеславия и неуверенности в себе. Когда Мел проходит мимо худрука, тот негромко говорит:
— Сегодня неплохо постаралась, дорогуша.
Мы идем в кафе на углу, и я вижу, как она измотана. Мне неловко об этом говорить, но сегодняшнее исполнение Мел трудно назвать замечательным. Пару раз она даже спотыкалась. И хотя у Мел конституция перышка зеленого лука, бедра ее выглядят округлыми и мягкими. Внезапно она взрывается:
— Это все Оскар! Он меня сдерживает! Каждый раз отстает на поддержке! И вообще — танцует как окоченелый труп!
Мне что-то совсем не хочется насаживать на вертел несогласия молочного поросенка нашей едва зарождающейся дружбы. И я предлагаю утешительный приз.
— Бедняжка, — говорю я ей. — А знаешь что… — скрещиваю пальцы на удачу, — я переговорила с «Сан», и они согласились дать о тебе статью.
Мел от радости даже подпрыгивает на месте, как маленький зайчонок.
— Когда? — выдыхает она, втискивая остатки надежды в одно коротенькое слово.
Я улыбаюсь, но мое сердце беспокойно подпрыгивает в груди. Стараюсь не обращать внимание. Такова цена, за которую продаешь свою профессиональную душу дьяволу. Так или иначе, но оно того стоит: достаточно взглянуть на благодарное выражение лица Мел. В ее собственном, маленьком мирке я сейчас — персона номер один. Говорю, что в это воскресенье и что статья будет для раздела «Красота и здоровье».
— Они хотят сравнить твою физическую подготовку с показателями регбиста. Так что статья будет с юмором, и еще они собираются сделать шикарные фотки: ты в балетной пачке, крупный план, плюс разные стилисты-визажисты; а у «Сан» такие тиражи, что ты моментально станешь еще более знаменитой, чем сейчас!
Мел улыбается во все свои тридцать два зуба. Мы усаживаемся за столик в кафе. Она заказывает батончик «Марс» и кока-колу.
— Моя первая еда за два дня, — сообщает Мел.
— Ого! И как ты себя чувствуешь?
Она снова улыбается.
— На верху блаженства.
Вспоминаю, как наш диетолог как-то увещевал одну юную балерину лучше питаться, чтобы не отбросить коньки к сорока годам. «Подумаешь, к сорока! — фыркнула та. — Да я и не собираюсь жить так долго».
Сдержанно улыбаюсь, пытаясь не думать о том, стоило ли вообще затевать эту канитель. По идее, надо было
