Чертов наглец.
— Это он к чему? К тому, что до этого я была жирной свиньей? — Выдавливаю из себя смешок. — Ладно, Бабс, лучше угадай, что еще я хотела тебе сказать про свадьбу. Ты знаешь парня, который сидел за моим столом?
— Э-э, там было полторы сотни гостей. Напомни.
— Крис! Крис Помрой?
— А, Крис. Как же. Давний приятель Сая.
— Ну, так вот… — Делаю глубокий вдох и приступаю к рассказу о Крисе. Когда, спустя восемь минут, я умолкаю, наступает долгая пауза.
— Бабс? — говорю я. — Ты все еще там?
— О Нэт, — шепчет она. — А как же бедняга Сол? Он же на тебя молится.
Не знаю, что ответить. Наконец слово опять берет Бабс.
— Послушай, — говорит она. — Я сейчас все равно ничего не соображаю: голова как вата. Давай поговорим позже, когда я полностью проснусь. Я тебе сама позвоню. Пока.
Сижу за столом, хлопая челюстью, будто деревянная марионетка, а затем достаю из сумки бумажный клочок, демонстративно разглаживаю перед собой и набираю нацарапанный на нем номер. Кладу трубку как раз в тот момент, когда возвращается Мэтт.
— У тебя вид кошки, пробравшейся на маслодельню, — отмечает он. — Полагаю, «Телеграф» уже грызут удила?
— Нет, извини, — говорю я. — Они так и не позвонили. Я им сама позвоню через секунду. Но… у меня сегодня свидание. Вечером. С убийственным парнем!
— Я так понимаю, это не Сол. Ну-ка, давай, выкладывай.
Мэтт — в отличие от Бабс — горит желанием подтолкнуть меня на путь греха. У него снова хорошее настроение, так как наш директор по связям с общественностью, похоже, пришел в неописуемый восторг от его идеи с «Телеграф»: эксклюзивные снимки Джульетты в Вероне в их праздничном выпуске ко Дню святого Валентина. Хорошая реклама для нашей весенней премьеры «Ромео и Джульетты».
Мэтт продлевает мне обеденный перерыв, чтобы я смогла пробежаться по лавкам и преобразиться к вечеру. И когда я вваливаюсь обратно, замаскированная под «мешочницу», добровольно вызывается отсортировать розничные зерна от розничных плевел. Урожай получается небогатым. К примеру:
— Эти башмаки мы сдаем назад: у тебя в них ноги как пестик в ступе. О боже, а это еще что? В этот топ свободно влезут обе мои тетки. Юбка от Лоры Эшли? Тебе сколько лет, а, Наталия? Сорок пять?..
Я, собственно, не возражаю, но вообще-то Мэтт — самый безвкусно одевающийся гомик из всех, кого я знаю (вся его творческая энергия уходит на Падди). Он глубоко вздыхает и цепляет своего баловня на поводок от «Гуччи». Затем под конвоем ведет меня в «Уислз» и силой заставляет влезть в розовую блузочку «в облипку». Ощущаю себя крупным морским червяком и пытаюсь незаметно проволочь мимо него мешковатый кардиган, но таможня не дремлет. Подобно остальным моим друзьям, Мэтт просто тащится, когда тратит мои деньги, и за сорок пять минут ему удается склонить меня к покупке суживающейся книзу кремовой вельветовой юбки и пары высоких коричневых сапожек «под змеиную кожу». Очень похоже на примерку первого в жизни бюстгальтера, только на этот раз деньги плачу я. Его заключительное слово:
