Понял он, в чем причина всего. Бухнулся в ноги
тому, кого осудил, попросил прощения, сходил на исповедь, и страсть сразу же
отступила.
Словно ее и не было!
С тех пор, если он кого осуждает, то лишь одного
себя. За свои грехи и за то, что прежде осуждал других!
А ПОТОМ?..
Пришло тщеславие к мудрому человеку и говорит:
- Давай дружить! Я для тебя все, что хочешь,
тогда сделаю!
- И что же ты для меня сделаешь? - не торопясь с
ответом, спросил мудрый человек.
- Помогу стать кандидатом наук!
- А потом?
- Потом – доктором!
- Допустим. А потом?
- Потом ты станешь профессором, академиком! Все
будут превозносить тебя, называть великим…
- А потом?
- Как что – состаришься!
- А потом? Ну, проживет моя слава после меня лет
десять. Но через сто уже и имя мое вряд ли кто вспомнит! А через тысячу лет?
Через миллион? Так что же ты можешь дать мне?
Посмотрело тщеславие на мудрого человека,
вздохнуло… и пошло искать того, кто бы с ним, не задумываясь об этом,
подружился!
ГРУСТНАЯ ПРИТЧА
Была у одного пьяницы любимая привычка.
Напиться, а потом бить себя кулаком в грудь и клятвенно обещать, что с
завтрашнего дня он больше ни капли в рот не возьмет.
Так бы, может, оно когда и вышло.
Да вот беда – однажды не наступило для него завтрашнего
дня!
И страшно даже сказать, не то, что представить –
какое тогда началось для него похмелье…
БЕДНЫЕ ЖЕРТВЫ
Исцелил экстрасенс одного человека, исцелил
десять, сто, тысячу, а потом и счет потерял.
Зато бесы точно знают его!
Ведь каждый такой человек – это их жертва, и его
душу ждет ад.
Если, конечно, не покается, а потом предпочтет
лучше болеть и даже и умереть, чем еще хоть раз пойти на «лечение» к
экстрасенсу.
СТРАШНЕЕ ПРИТЧИ
Собралась молодая женщина на аборт.
А мать у нее верующая была, богобоязненная.
Встала в дверях и говорит:
- Что же это ты: мало того, что убьешь человека,
так еще и некрещеным в Вечность отправишь?
- А что мне остается делать? – попыталась
оправдаться молодая женщина. – И тех, что уже есть, кормить почти нечем. Нищету
предлагаешь плодить?
- А мы вот как с тобой сделаем, - предложила
мать. – Ты только роди. Мы его тут же окрестим и… убьем. Какая разница –
полгода раньше, полгода позже. А тут хоть душу спасем. Я сама тебе нож поднесу!
