Легла она на диван, собралась было читать – да
лень… Тут мухи ее донимать стали. Сложила лень газету, чтобы отмахиваться от
них – но тоже лень… Пусть лучше кусают!
Закрыла она глаза и уснула.
А зря.
Ведь газета-то «Труд» называлась!
УНЫНИЕ
Решило уныние радостным людям настроение
испортить.
Одному оно это сделало неприятностью на работе,
другому – ссорой в семье. А третий – верующим оказался. Уныние к нему с одной
стороны, с другой – ничего не выходит!
Тогда забрало оно у него все богатство.
А он:
- Бог дал – Бог взял! Ему виднее, что мне
полезно. А вдруг бы меня завтра из-за него убили?
Тогда уныние сделало так, что человека понизили
в должности, лишили почестей и славы.
А он:
- Сам виноват! Плохо работал, значит. Больше
теперь буду уделять внимания семье. Слава Богу за всё!
- Ах, так?! – разозлилось уныние и послало ему
лютую болезнь.
- Больно, конечно! – застонал человек. – Но ведь
в болезни Бог совсем рядом. А это – радость, ах, радость какая!
Как на каменную стену уныние натолкнулось.
Только само себе радость испортило. Точнее – злорадство. Потому что какая еще
может быть у уныния радость?
ГЛУПОСТЬ
Посоветовали глупости поумнеть.
Ей бы послушаться, а она:
- А кто советует-то? Этот сам недавно по
легкомыслию чуть в беду не попал. Тот вместо того, чтобы диссертацию защищать –
в бизнес пошел. А остальным – самим ума разума еще надо набираться! Нет, я
подожду, когда мне кто-то действительно умный это скажет.
Так до сих пор и ждет.
Хотя давно бы уже могла умной стать!
ЖАДНОСТЬ
Захотела жадность богатой стать. С ее-то
способностями и характером много ль для этого надо? Раз – и заработала миллион.
«Нет, - думает. – Маловато. Надо бы десять для
ровного счету!»
Долго ль умеючи? Десять, так десять. Только
опять мало - ей уже сто подавай!
Набрала и сто. И больше набрала. Но богатой так
и не стала!
Потому что, как известно, - богатый, которому
всегда все мало, беднее самого жалкого нищего, который ни в чем не нуждается!
ЗАБОР
Жили по соседству богатство и бедность. И все-то
бы ничего, да вдруг стало богатству казаться, что бедность ему сладко жить
мешает. Начнет оно торт с чаем есть, а за окном бедность сухарь грызет, да
водой из колодца запивает. Ляжет на мягкой постели, а где-то за стеной бедность
стонет: тяжко ей на рогоже лежать, да еще замерзая…
