Эвбулид вздыхал, жалел Фемистокла и, как мог, успокаивал Домицию.
На одиннадцатый день шаги послышались задолго до заката. Эвбулид обрадовано рванулся к
двери, но тут же остановился.
Судя по звукам, шли два человека. И делали они это, совершенно не таясь.
-
Еще не завонял! — сказал грубый мужской голос, и другой, хриплый, равнодушно заметил:
- Тем лучше. Все приятнее будет тащить
его. Открывай!
-
Дверь пронзительно
заскрипела, и Эвбулид зажмурился от ударившего в глаза яркого света.
- Смотри! Живой... — раздался с
порога удивленный голос.
- Что же
теперь нам делать?
- Может,
крюком по голове? А то, что скажем Филагру?
-
Что теперь он может посылать на работы еще одного раба! — усмехнулся Эвбулид, подслеповато глядя на двух
рабов — могильщиков с длинными крючьями в руках, которыми они обычно оттаскивали тела умерших рабов на свалку за имением.
- Смотри
— он еще разговаривает! — воскликнул долговязый
раб с тупым лицом.
- И улыбается... — со
страхом подтвердил его коренастый напарник.
-
Но человек не может жить целый месяц без воды!
- И без
пищи!..
- Не иначе, как тут
замешаны злые боги! — попятился долговязый.
- Скорее к
Филагру, пусть сам с ним разбирается...
Дверь эргастула
захлопнулась.
- Эй, вы, куда?! —
бросаясь к ней, закричал Эвбулид. — Вы что,
жалкие трусы, собираетесь предать своего товарища по несчастью?!
- Он еще и ругается! — донесся в
ответ испуганный голос, и другой, срывающийся, заторопил: — Бежим...
Понимая, что Филагр, в отличие от забитых могильщиков, сразу догадается, что пленник жив не
благодаря добрым или злым
духам, Эвбулид весь остаток дня не находил себе места. Насколько раньше ожидал он прихода
Домиции, настолько слезно молил теперь богов предупредить ее об опасности и помешать ей прийти сегодня.
Но римлянка по своему обыкновению появилась на дорожке сразу же после заката. Услышав ее
легкие шаги, приближающиеся
к зргастулу, Эвбулид прижался губами к тонким щелям в двери и зашептал:
- Домиция! Стой... не подходи!
Но, должно быть, Домиция не услышала Эвбулида. Как ни в чем не бывало, она
приближалась к двери. И тогда он, забыв про осторожность, громко крикнул:
- Домиция! Уходи!
Шаги
смолкли. Эвбулид прислушался к тишине за дверью. "Услышала!", — с облегчением подумал он и в ту же секунду
раздался оглушительно громкий в
чуткий ночной час голос Филагра:
