После этого в течение двух лет Эвбулид вместе с другими юношами из бедных семей готовился стать
гоплитом, с завистью глядя на обучавшихся на
всадников сыновей купцов, судей и архонтов.
Четыре обола в
день — невелика плата за пролитый на учениях
пот, а порою и кровь, да и те по обычаю отбирали следившие за нравами и
дисциплиной софронисты, покупавшие
для эфебов все необходимое.
И все-таки это было самое счастливое и беззаботное время после детства, его последние месяцы
перед самостоятельной жизнью
в общительных, гостеприимных и вместе с тем глухих и бесчувственных к чужим бедам
Афинах.
Софронисты ежедневно выдавали им по лепешке с мясом и сыром, лук, репу, вино, и эфебы не
беспокоились о своем завтрашнем
дне.
Единственное,
что заботило их в то золотое время, — это где
приятнее провести очередной вечер после насыщенного учениями и занятиями в палестре дня. Измученные
придирками гопломахов, делавших из них настоящих гоплитов, а также
акониста, токсота и афета1, одни эфебы по вечерам продолжали учиться философии и красноречию во
время дружеских бесед с учеными.
Другие, благо никто не обязывал юношей
жить в казарме, предпочитали иные развлечения, направляясь в сомнительные заведения, где проводили
приятные
часы с флейтистками и за игрой в кости или коттаб2. Иные не брезговали ночными дебошами,
наводившими страх на
припозднившихся афинян.
Бывал Эвбулид и с первыми, и со вторыми, и с третьими.
Однажды, когда они с группой эфебов, громко смеясь и подшучивая друг над другом, шли из
палестры в квартал Мелите,
где у хозяина харчевни "Нектар Олимпа" водилось недорогое вино, навстречу им попалась
афинская семья, идущая в
храм.
Семья как семья
— пожилые родители и их хорошенькая дочь.
Шли они, не спеша, благоговейно поглядывая на своды храма. И тут девушка, сторонившаяся эфебов,
неожиданно взглянула на Эвбулида и
улыбнулась то ли ему, то ли своим мыслям.
Она улыбнулась так хорошо, что Эвбулид растерялся и, отставая от
друзей, заробев, тоже улыбнулся девушке. И она —
на этот раз он уже точно знал, что эта улыбка предназначалась ему, — улыбнулась
во второй раз. Тут же Эвбулида подхватили
под руки эфебы и, смеясь, продолжили свой путь.
- Видали этих
троих? — воскликнул один из них по имени Фемистокл.— Это мои соседи. Между
прочим, старик, будучи архонтом, двадцать
лет назад спас Афины от голода. Он не дал купцам взвинтить цены на хлеб,
и самое удивительное — ни одна драхма в те
страшные месяцы не прилипла к его рукам. Мог стать самым богатым
человеком города, а теперь — почти нищий. Но дочь его какова, а? Красавица! —
смеясь, подмигнул он Эвбулиду.
