Они стояли на берегу
пруда, в котором было много одолень-травы. Ее белые кувшинки с зелеными
сердечками могли радовать своей красотой кого угодно, но только не их.
Стоял июль, макушка
лета. И плакучие ивы роняли частые слезы в воду, слушая их негромкий разговор.
- Ну так что? – в
который раз спрашивал он у нее и в который раз слышал один и тот же ответ.
- Я согласна!
- Может, все-таки
передумаешь?
- Нет! Я готова
бежать с тобой хоть на край света! Ты и в рубище нищего будешь мне так же люб,
как и в княжеском плаще…
- Княжеский плащ… Что
ты можешь понимать в этом. Ради него я… я… - он оборвал себя на полуслове и
снова спросил: - Итак, ты согласна?
- Да! Да!
Князь Илья осторожно
обнял девушку, и та сделала попытку высвободиться из его рук:
- Боязно обниматься…
Грех!
- Бежать на край света
не страшно, а обниматься с любимым - грех? Ничего, мы все-таки обручены! –
успокоил ее он и, сам отстранившись, вздохнул: - И потом, как знать, может, я
последний раз обнял тебя. Время сейчас такое, да и судьба моя такова, что в
любой момент все может оборваться единым разом…
- Ты говоришь такие
страшные слова и так мрачен сегодня…
- Меня сделали таким…
- Я знаю это. И все
бы отдала, чтобы снова еще хоть раз увидеть твою улыбку. Я все готова для этого
сделать… - прошептала Горислава.
- Тогда, едем? – уже
окончательно спросил князь Илья.
- Прямо сейчас? – с
готовностью посмотрела на него любимая, но он, приостанавливая ее порыв,
покачал головой:
- Нет, как только
даст знак один человек, обещавший мне помочь вернуть этот княжеский плащ…
Борис Давыдович, все
лето и осень выгадывавший, где и кем ему выгодней быть, вспомнил о нем, точнее
о союзе с князем Владимиром, только зимой. И Горислава сразу отозвалась на зов
своего любимого. Поехала с ним. Ничего не понимая, перешла в руки Бориса Давыдовича,
который лишь посмеявшись над князем Ильей, вместо обещанной помощи выгнал его
вон из своего терема. Казалось бы, князя Илью должна была ослепить ярость от
такого коварства и обмана обидчика. Но вместо этого он, наоборот, словно
прозрел и, содрогнувшись от того, что едва не потерял, попытался выкрасть
Гориславу, но неудачно, и князь Борис, едва ли не со всей дружиной, бросился за
ним следом.
3
