- Где?! – испуганно
заморгала Юля.
- Ну, у могилки отца
Тихона…
- А-а, - делая вид,
что все поняла, кивнула Юля, прошла через все село, затем почти через все
кладбище и действительно нашла Лену за красивой оградкой с открытой дверцей.
Она стояла на коленях
перед бугорком с деревянным крестом, на котором была овальная фотография
старца-монаха и даже не сразу заметила, как та подошла к ней.
Не желая долго
оставаться незамеченной, Юля предупредительно кашлянула.
Лена мгновенно
обернулась.
- А… это ты? – быстро
ладонью стерев с лица слезы, узнала она и недружелюбно спросила: - Зачем
пришла? Чтобы и про меня все знать?
Юля посмотрела на нее
и примирительно улыбнулась:
- Нет… Это я просто
так говорю, что все знаю! – сказала она и доверительно шепнула: - А на самом
деле, я, частенько, как тот Сократ почти ничегошеньки не знаю. Вот, например,
даже то, кто он! – показала она глазами на могилку.
- Он? – с любовью
посмотрела на давно уже ставшее ей родным лицо Лена. - Это - отец Тихон. Он из Покровки.
Правда, совсем еще мальчиком уехал в Москву, стал кандидатом наук, учителем
истории, потом монахом, старцем и незадолго до смерти вернулся сюда, чтобы
восстановить храм и… остаться здесь навсегда.
- И ты его хорошо
знала?
- Да… - прошептала
Лена. - И не только я. Теперь многие приезжают сюда просить его помощи.
- И что – помогает?
- Еще как!
Они помолчали, и Лена
вдруг сказала:
- Между прочим, он
был другом Владимира Всеволодовича. Сначала они вместе коллекционировали
старинные монеты, потом работали в одной археологической партии. А затем
Владимир Всеволодович из друга превратился в духовное чадо отца Тихона.
- Теперь понятно,
откуда у нашего академика такая духовная сила и знания. Но и завистников и
врагов у него тоже хоть отбавляй. Только и ждут, чтобы он хоть на чем-то
споткнулся! Теперь из-за этой плиты такое, наверное, начнется…
Лена понимающе
кивнула и со вздохом сказала:
- Вот я и прошу
батюшку, чтобы он помог ему … да и мне тоже!
- Со Стасом?
Лена быстро взглянула
на Юлю, но, увидев в ее глазах лишь понимание и сочувствие, тихо сказала:
- Да…
- Тогда откровенность
за откровенность! – подсела к ней тоже на коленях Юля. - Тем более, что сама
обстановка здесь к покаянию располагает. Ты прости меня, если сможешь, но это
ведь я тогда пачку соли в твой суп высыпала!
