- Давайте! – снова
охотно подхватила Лена.
- Я, правда, уже
настроился на то, что будет, как в кино! - замялся, подсаживаясь ближе, Ваня. -
Но – тоже готов…
- Тогда – начали! –
скомандовал Стас, и они втроем одновременно, каждый про себя прочитали название
повести…
4
Божий суд
Историческая повесть
1
Бояре понимающе переглянулись, и лица их просветлели…
В просторной гриднице
терема небольшого града на самой границе смоленского княжества, от единого
слова князя Мстислава Ростиславича, по прозвищу Храбрый, решалась судьба всей
смоленской земли.
Горница была светлой
и тепло протопленной. Красивая мозаика украшала стену. В углу пред божницей с
образами теплилась лампада. У входа стояли два вооруженных гридника – телохранители
князя.
Сам князь восседал на
главном месте – высоком, резном стуле. Рядом с ним - княгиня. Чуть позади них
сидел его сын, по имени тоже Мстислав, и также, несмотря на юный возраст уже
мало чем уступавший в доблести и удальству своему отцу. Окружали князя старшие
дружинники во главе с воеводой.
Вдоль стен, на
лавках, расположились влиятельные, или как тогда называли их - смысленные люди
Смоленска. Они с нескрываемой надеждой не сводили ждущих глаз с самого
уважаемого на Руси князя.
Вторую неделю разъезжал
он по их земле. Охотился. Хвалил поля и леса, города и веси, изделия здешних
ремесленников и трудолюбие крестьян. И все не давал ответ на их главный вопрос:
так согласен он или нет быть их князем?..
А как его дать? И не
дать как?.. Дело было в том, что, старший брат Мстислава, смоленский князь
Роман Ростиславич, отбыв добывать себе Киев, оставил вместо себя своего сына
Ярополка. Смоляне, накопившие немало обид – а как без них за годы долгого
правления? – тут же, подняв бунт, выместили их на молодом князе. Они изгнали
его и объявили своим государем любимого всей Русью за славные победы, мужество
и редкое среди князей благородство, соединенное с бескорыстным служением
отечеству, - Мстислава Храброго.
Однако сам Мстислав
не торопился садиться на смоленский стол, дабы не обидеть родного брата. Но и
отказываться не стал. Ведь в таком случае смоляне могли пригласить другого
князя, и тогда Ростиславичам пришлось бы боем отвоевывать свой издавна отчий
край…
Тут нужно было
действовать наверняка. Князь с верным гонцом отправил тайное послание в Киев
брату Роману, с вопросом, как лучше быть? И вот, наконец, подоспела ответная
грамота. Воспитанные сызмальства отцом жить в любви и согласии, братья-князья и
на этом раз были единого мнения. Надо соглашаться единственно для того, чтобы
усмирить смолян и возвратить стол готовому вскоре вернуться Роману
Ростиславичу.
