- Да, говорил, – невозмутимо кивнул тот. - Но - ошибся. Даже
великим ученым свойственно ошибаться! Я думал, что это титул, а оказалось – и
правда, имя. Не базилевс, а Василий. И вся эта надпись по-древнегречески
читается «Кирие тосодуло Василие!», то есть, по-русски: «Господи, помоги
Василию!»
- Ну, а при чем тогда Мономах? Ведь он же – Владимир! – не
отступал Ваня.
- Правильно, - опять согласился Стас. - Владимир Всеволодович
и это мне объяснил. В те времена у каждого человека было два имени – одно
языческое, а второе - данное ему при крещении. Владимир Мономах во святом
крещении был назван Василием, в честь святого Василия Великого, чей лик мы и
видим на этой печати. Возможно, она скрепляла какой-нибудь важный
государственный документ, может, висела на дарственной, хотя бы на вашу
Покровку, но, скорее всего, была на грамоте Мономаха, которую куда-нибудь вез
его гонец!
- Ну, дела… - покачал головой Ваня, обходя Стаса так же
ошеломленно, как тот недавно вокруг Лены с коляской. – И… сколько ж… она…
может… стоить?
- Как тебе не стыдно! Она же бесценна! – возмутилась Лена.
- Почему, всему на свете есть цена! Я сам каталоги видел! –
убежденно заявил Ваня.
- Не спорьте! – остановил их Стас. – Ленка права - этой
реликвии действительно нет цены. А твоя, Ванька, правда в том, что у
коллекционеров действительно все покупается и продается! Что же касается этой
печати… - на миг задумался он, - Владимир Всеволодович говорит, что, судя по
описанию, это - неизвестный науке экземпляр, то есть единственный в мире. И
если редкие монеты стоят недешево, то думаю, такая печать, да еще в такой
сохранности, стоит не меньше тысячи долларов!
- Тысячи? Долларов?! – на Ваню больно стало смотреть.
Глаза его выпучились, губы скривились. Казалось, он вот-вот
заплачет.
- Так что же, выходит, она одна стоит больше всего того, что
я получил?.. Что мне дали?.. - прошептал он и в поисках сочувствия посмотрел на
сестру.
Но та и не подумала утешать его.
- Так тебе и надо! – без тени жалости сказала она и, подойдя
к Стасу, спросила:
- А можно мне тоже хоть немножечко подержать ее?
- Конечно! – охотно согласился Стас. – Только, смотри,
осторожно.
Лена бережно – как только могла – взяла нагретую в его руках
печать, склонилась над ней и прошептала:
