Стас
потянулся к тетради, но, взглянув на жирные пальцы, побежал мыть руки.
Дяди
Андрея уже не было, и на кухне снова стало просторно.
- А
папа где? – гремя рукомойником, поинтересовался Стас, и, как это бывало в
городе, когда отец задерживался на работе, услышал мамино недовольное:
-
Где-где… В медпункте, конечно! Собрал в пакет то, что нам принесли, и пошел
навещать вашего священника.
-
Почему это нашего?
- Ну,
вы же его нашли!
- Как!
Он и колбасу унес? – открыв холодильник, ахнул Стас. – Я ведь ее даже не
попробовал!
Что-то
нехорошее, злое шевельнулось в сердце Стаса.
- Что,
гулять хочется? – видя его недовольное лицо, спросила мама.
- Все
равно ведь нельзя!.. – буркнул Стас.
- А ты
как хотел? – с вызовом уточнила мама. – Совсем от рук отбился! Мы с папой все
для тебя делаем, ни в чем не отказываем, а ты…
- Что
я?
-
Грубишь на каждом шагу! Курить начал!
- Да я
только попробовал! – приложив ладони к груди, соврал Стас. – Макс заставил –
попробуй у него отказаться!..
- Да? –
немного смягчилась мама, но тут же снова нахмурилась: - А в карьер почему
пошел?
- А это
все Ванька! – опять стал выкручиваться Стас. – Он меня туда затащил, а наказан
– я! Можно хоть на лавочке под окном посидеть? Книжку по истории почитать, а?..
- Прямо
не знаю, что с тобой делать! – покачала головой мама, и Стас, видя по ее
глазам, что она согласна, кинулся за тетрадью…
5
Все
было ясно: отец нанял себе шпиона…
Над Эгейским морем шел дождь.
Ветер,
пригнавший непогоду, порывами налетал на курьерское судно. Парус то выгибался
дугой, словно стремясь сорваться с реи и помчаться вслед за низкими тучами, то
бессильно болтался, отяжелев от воды. В конце концов, капитан приказал матросам
убрать его, и за весла взялись гребцы. Под мерные хлопки задававшего ритм келевста[6],*они
принялись за свою нелегкую работу.
Прошло
больше суток, как «Тень молнии», принеся в жертву Нептуну амфору с вином, вышла
в открытое море, а Криспу до сих пор не удалось поговорить с отцом Нектарием.
Когда
он увидел его на судне, то сразу бросился к нему. Но добежать до пресвитера ему
не удалось. На полпути между ними вырос Марцелл. Ни разу в жизни Крисп не видел
отца таким…
- А ну,
стой! – больно схватил он за руку сына и, свистящим от злобы шепотом,
предупредил: - Я запрещаю тебе подходить к этому… - отец даже не смог сразу
найти подходящее слово. – Этому смутьяну! Узнаю – прикажу заковать его и
держать в трюме до того самого дня, который ты так хотел выдать ему!
