Все терялись в догадках.
- Что за спешка? - только и слышалось кругом.
- Что произошло?
- Не готы ли вторглись в наши пределы?
- А может, новый мятеж?
- Только не это! -
болезненно поморщился самый старый легат. - Одно дело рубиться с варварами, и
совсем другое - со своими!
- Попытаюсь разузнать
что-нибудь через цезаря! - пообещал молодой трибун с озорными глазами,
увязываясь за пересекавшим залу старшим сыном императора, но эта попытка не
имела успеха.
- Проще получить ответ у его статуи! -
вернувшись, сообщил он, кивая в сторону площади, где на пьедестале памятника
прежнего императора срочно высекали имя нового[2]*.
- Если, конечно, докричишься!
- Ну и язык у тебя -
острее меча! - неодобрительно покачал головой старый легат.
- А чего ему бояться? -
встрял в разговор один из штабных командиров. - Он с цезарем Гостилианом в
приятелях!
- Нашел, чему завидовать! -
трибун неожиданно нахмурился. – Или забыл, что язык – это обоюдоострый меч? Где
теперь верные друзья прежних августов?..
Он не договорил.
- Император цезарь Гай
Мессий Квинт Траян Деций благочестивый, счастливый Август! - торжественно
возгласил императорский номенклатор.
Двери медленно отворились.
В залу, в сопровождении начальника личной гвардии - префекта претория
Валериана, вошел Деций, одетый в пурпурный плащ. Названный Траяном в честь
своего знаменитого предшественника, он энергично приветствовал отсалютовавших
ему военачальников и пригласил их сесть.
Это был человек,
основательно потрепанный годами и военными дорогами. Хотя седые волосы его, по
моде, заведенной последними императорами, были коротко пострижены, а бородка
скорее напоминала щетину, он отличался от них аристократическими манерами и не
столь грубыми чертами лица.
Речь его была по-солдатски
проста, но чувствовалось, что он снисходил до нее, чтобы его лучше понимали
собравшиеся. Взгляд был властным и в то же время недоверчиво-подозрительным.
Как обычно, Деций начал с
последних сообщений, поступивших с границ Римского мира.
Дело прояснялось на
редкость медленно. Военачальники и проконсулы, вполуха слушая названия крепостей,
подвергшихся нападению варваров, понимали, что их вызвали сюда не из-за этого.
Император, сделав небольшую
паузу, продолжал о трудностях внутри самой Империи.
- Спасение только в одном!
- разрубил он воздух ребром ладони. - В возрождении старого римского духа, в
безжалостном искоренении всего, что угашает его!
