- Боже упаси...
- Тогда что это?
- Слушай, не задавай мне вопросы, на которые я не отвечу.
- А что у вас в шкафу, вы тоже не ответите?
Он застыл, с какой-то колбой в руке.
- Откуда ты знаешь?
- В прошлый раз, мы пытались где-нибудь спрятаться, и шкаф был первой идеей...
Он помолчал, а потом продолжил работать с колбой.
- Так что это? - настойчиво спросил я.
- На этот вопрос, я думаю, что ты тоже ответа от меня не услышишь.
- А ведь всё сводится всё равно к неудачным экспериментам...
- Только не я проводил эти эксперименты, - сказал он, переливая жидкости.
- А кто?
Опять в ответ молчание. "Ну давайте помолчим..." - подумалось мне.
- Ты не вовремя пришёл, - сказал он через пару минут.
- Почему?
- Потому что сегодня я его убью...
- В смысле?
- Лекарство готово, - сказал он и занёс в комнату пять маленьких бутылочек с бледно-красноватой жидкостью, потом молча вернулся и притащил ещё десять таких же бутылочек с прозрачной.
- Что это?
- То что его убьёт...
- Вы над этим работали?
- Да... вот это я ещё знал давно, - показал он на прозрачную воду, этого он не любит, шарахается сразу же, а вот это, по моим расчётам должно его уничтожить, очень специфичный состав.
- И что дальше?
- Дальше? Сейчас начнётся самое интересное...
Что началось дальше? Дальше началась мистика. В подъезде продолжал гореть свет, и казалось, что мне одному интересно, какого чёрта, и кому вообще потребовалось там вкручивать лампочку. Ну или хотя бы кто тогда включил свет? И это одно. Страшнее стало, когда, сквозь вой ветра, слышимый возле входа на крышу, стала слышаться какая-то медленная музыка, исполняемая на пианино. "Блять, у него чё ещё и пианино есть?" - подумалось мне.
- Зря пошёл, ой зря пошёл, - сказал мужчина.
- Дома сидеть не вариант.
- Ещё какой вариант...
- Как вас зовут, кстати? - спросил я практически шёпотом, притаившись возле двери.
- Андрей... - прошептал он в ответ и прислушался.
Музыка продолжалась, и я даже знать не хотел, что там происходит. Если быть точнее, часть меня хотела знать, а часть нет...
- То тело, в шкафу... - прошептал он, задумчиво, - это моя дочь... она жила здесь когда-то... он сделал её такой... безжизненным уродливым телом...
Я что-то хотел сказать, но он меня опередил.
- Готов?
- Да.
- Колбы надо разбивать, целься, если что, в него, потому что о снег навряд ли они разобьются... - с этими словами он мне вручил пять стекляшек - четыре прозрачные, одну красную, - стоишь тут, ждёшь сигнала, сам высовываться не вздумай.
