Двадцать две копейки жгли мне руку, и я не знал, что с ними делать. Выбрасывать — жалко, такие большие деньги, а купить что-нибудь на них не позволяла совесть. Тогда я купил леденцов и подарил Катьке, а потом выпросил половину — ведь леденцы уже были ее.
Понятное дело, я не мог рассказать Савелию Кузьмичу эту историю — что бы он про меня подумал? Я молчал и потел.
Савелий Кузьмич ковырнул спичкой в последний раз, сунул обратно в коробок:
— Люди болтают, а ты повторяешь вслед, не подумав, так — нет? У всех трудная жизнь: и у волков и у зайцев. Никому ничего легко не дается, только если в денежную лотерею выиграть. Но такой выигрыш один на мильён, на него расчет плохой. Жалеть людей надо, жалеть, а не осуждать, если они за доброе дело деньги берут, В тайности или в явности — все равно.
Савелий Кузьмич опять смотрел через окно в соседский сад. Я вертелся на стуле юлой. Получалось так, что он выговаривает мне. Вроде я осуждаю Яскажука.
Вернулась тетка Анисья.
— Вот! — она поставила на скамью неполно налитую банку. — Все со дна соскребла. До самой до последней капельки.
— Будет! — оборвал ее Савелий Кузьмич. — Бери, сынок.
— А наконечник стрелы? — напомнил я.
— Ох, в сарае оставил. В другой раз придется, так — нет?
— Лучше сейчас. — Я топтался на пороге с липкой банкой в, руках.
— Так уж он тебе нужен — умрешь без него!
— Не мне — дяде Володе.
— Пойдем, что с тобой делать.
Он проводил меня от сарая к самой калитке и все держал наконечник в руке, не отдавал.
— Знаете что, я только покажу дяде Володе, и сразу принесу обратно, — великодушно предложил я.
— Ладно уж, можешь не приносить. — Савелий Кузьмич протянул мне наконечник.
— Спасибо! — Я припустил вдоль улицы.
— Не забудь сказать, что на Стремянке найден! — крикнул он мне вслед. — Четыре года тому.
— Скажу…
Щедрые дары Савелия Кузьмича произвели в лагере впечатление. Особенно мед.
— Живем, братва! — заплясал Слава, выхватив банку у меня из рук. — Позавчера огурцы, вчера молоко, сегодня — мед.
— Все на подачках, — мрачно сказал Боря. — А завхоз что закупил? Ведь теперь деньги есть.
Миша изрек важно:
— Ведутся переговоры.
— С кем? — недоверчиво спросил Боря.
— С постановщиками. И вообще, посторонних это не касается. Ешь мед да помалкивай!
А вот дядю Володю больше заинтересовал не мед, а наконечник стрелы. Он положил его рядом с найденными сегодня на раскопках и долго стоял в раздумье, сравнивая.
— Точно такой же! — ликовал я. — Смотрите, четыре отверстия и сделаны так же.
