Они все выпили водки, а мы с Сашкой и Верой чокнулись квасом. Холодный, крепкий, шипит, как газировка. Я пил и пил до тех пор, пока живот не сделался круглым и твердым, словно как футбольный мяч.
Савелий Кузьмич налил по второй, хотел и по третьей, но дядя Володя прикрыл свой стакан рукой — хватит! Тогда хозяин сказал: «Нет, так нет!» — и пригласил нас посмотреть сад. Мы высыпали на улицу — в доме, стало жарко.
Савелий Кузьмич стал закрывать дверь дома на замок.
— Зачем? — сказал дядя Володя. — Мы же ненадолго, сейчас вернемся.
— Там все ваше лежит… Вот я пса спущу, тогда уж никто зайти не посмеет, так — нет?
Сад как сад, не знаю, почему Савелий Кузьмич им так восторгается. Ну, деревья растут, ну, кусты разные. А он ведет нас и все объясняет, объясняет. Вот смородина, да не простая, а какая-то там сверхособенная. Вот ранет, и тоже не простой, а золотисто. красный. другое дело — были бы яблоки спелые на деревьях, или хотя бы ягоды. Тогда бы мы сами разобралась, что особенное, а что не очень. А так попробуй, пойми, когда они совсем зеленые.
Я все ждал, когда же он, наконец, кончит про свой сад. Тогда можно будет спросить его про привидения на Чертовом кургане. Именно при Сашке. Пусть послушает, ему будет полезно.
Наконец выдался момент. Савелий Кузьмич снял гусеницу с дерева, молча растоптал на дорожке. Я выпалил торопливо, пока он вновь не заговорил про сад:
— А правда, вы привидения видели?
Студенты сразу залились. Савелий Кузьмич тоже улыбнулся, только совсем невесело:
— Ну, ребята, хотите — верьте, хотите — нет, но было такое, дело. Может, кто нарочно подстроил, не знаю… Возле Чертова кургана, черт бы его побрал. На что уж я человек с научным понятием, ни в бога, ни в дьявола не верю, а вот — видел.
— После рюмочки и не такое привидится, — пошутил Слава, и все испортил.
— Ну, тогда говори ты, а я помолчу, — сердито повернулся к нему Савелий Кузьмич.
И больше не стал рассказывать, сколько я его ни упрашивал.
На обратном пути в дом Вера остановилась у забора. За ним росли огромные яркие цветы.
— Гладиолусы! — захлопала она в ладоши. — Какая прелесть!
Сашка сказал с видом знатока:
— Сорт «Наполеон».
— Яскажуков цветочки, их расчудесный сад, — усмехнулся Савелий Кузьмич. — Вон его дядьки.
— Он любитель? — спросил дядя Володя.
— А он до всего любитель — Яскажук. Какой-то… — Савелий Кузьмич оглянулся на Сашку, не договорил. — Не как все люди, понятно? Вот цветочки, к примеру. Яскажук их луковки не откуда-нибудь — с фронта привез. Другие в вещмешках что с войны везли? Вот я, к примеру. Жратву — тогда худо с продуктами было, барахлишко — дома все босые и голые, так — нет? А он — цветочки! Смехотища.
