Но я и сама знала, что ответ будет отрицательным. Знала и то, что все прослышат: мой супруг решил не делить со мною ложе, он находит больше удовольствия в том, чтобы преклонять колена перед распятием, нежели в том, чтобы быть со мной.
— Думаешь, я ему совсем не нравлюсь?
— Думаю, он находит тебя слишком красивой, — проворковала Аэлита, утешая меня.
Она расчесывала мои волосы.
— Только не в замшевых штанах.
— Он мужчина. Что он в этом понимает?
— Я уж думала, он целую бурю тут устроит, покажет характер, когда я отказалась…
— Сомневаюсь, что у него вообще есть характер, — возразила Аэлита.
— Быть может, ты и права. — Впрочем, на миг мне действительно показалось, что в нем вспыхнул настоящий гнев и Людовик с трудом его сдержал… — Но почему же он не желает меня?
— Он не знает женщин. Не знает, как ублажать их. А вот его кузен сеньор Рауль не стал бы уклоняться, готова поклясться…
Я шлепнула сестру по руке, потому что она больно потянула меня за волосы, но она только рассмеялась.
— Вот уж не знаю, хочет ли он ублажать меня.
Я мрачно посмотрела на свои коленки, высунувшиеся из воды.
— Из-за тебя, Элеонора, ему не стало легче жить на свете, — сделала вывод Аэлита, и, думаю, она была права. — Ты поспорила с ним о том, как тебе ехать — как ты хочешь или как он хочет, а потом — что ты будешь носить, а что нет.
— Это было не первое столкновение. Я уже открыто воспротивилась его воле относительно того, будет ли находиться при дворе мой трубадур Бернар, — призналась я, чувствуя себя немного виноватой.
— А что ему не понравилось в Бернаре?
— Ничего не понравилось, в том-то и дело. Да ладно, у нас просто не совпали вкусы.
— И ты, еще не полный день замужем…
— Да, кажется, я была не слишком послушной женой, как думаешь?
— Ну, вот. А он принц. И не привык к тому, чтобы женщина делала ему выговоры.
Мои мысли вернулись к главному вопросу.
— Он ищет не моего общества, его влечет к Богу.
И впервые в жизни я почувствовала себя неуверенно.
— Значит, тебе придется показать ему всю глубину его заблуждений, так ведь?
Меня это не слишком утешило. Рядом со мной на подушке лежала голова Аэлиты. И утром я встала с брачного ложа такой же девственницей, какой взошла на него.
