Венецианская республика была нейтральна и делала все, чтобы не дать никакого повода для нашествия. Но, как уже отмечалось выше, для Бонапарта нейтралитет не имел никакого значения. Повод для нашествия вскоре был найден: на рейде в Лидо кем-то был убит один французский капитан. Когда вене-дианский дож стал умолять Бонапарта о пощаде, Наполеон цинично ответил ему в своем письме: «Я не могу вас принять, с вас капает французская кровь». В Венецию была отправлена дивизия под командованием генерала Бараге д’йлье. В июне 1797 года Венецианская торговая республика, просуществовавшая тринадцать столетий, прекратила свое существование: ее владения были разделены. По договору с Австрией город на лагунах отходил к ней, а материковые владения Венеции — к Цизальпинской республике, которую Бонапарт решил создать из основной массы занятых им итальянских земель. Следует отметить, что даже собственное правительство — Директорию, — он уведомил о том, что собирается сделать с Венецией, лишь когда уже стал приводить в исполнение свои планы.
Тем временем события в Париже развивались следующим образом.
После того, как весной 1796 года был раскрыт заговор Бабефа, побежденные в Вандемьере роялисты снова приободрились и подняли головы. Но они не учли и на этот раз, что массы новых землевладельцев желают для защиты своей собственности сильной полицейской власти, а не возврата династии Бурбонов, которая всегда будет дворянской, а не буржуазной монархией, а поэтому с ней вернутся феодализм и эмиграция, которая потребует обратно свои земли.
Но тем не менее роялисты из всех контрреволюционных группировок были лучше всех организованы, сплочены и снабжены помощью и средствами из-за границы, а поэтому они играли главную роль в подготовке низвержения Директории весной и летом
1797 года. Всякий раз частичные выборы в Совет пятисот давали явный перевес правым, а иногда даже откровенно роялистским элементам. Даже в самой Директории были колебания. Так Бартелеми и Карно выступали против решительных мер, а Бартелеми даже сочувствовал многому в поднимающемся движении. Остальные три директора — Баррас, Ребе ль и Ларевельер-Лепо — постоянно совещались, но так и не могли прийти к однозначному решению.
Одним из обстоятельств, которые вызывали эти сомнения, было то, что генерал Пишегрю, завоевавший Голландию в 1795 году, оказался в лагере оппозиции.
I-л'о избрали президентом Совета пятисот — главой высшей законодательной власти в государстве, — и он готовился к нападению на республиканских «триумвиров», как называли трех директоров — Барраса, Ре-беля и Ларевельера-Лепо.
