Ратлидж прошел первым, викарий за ним. Прежде чем сесть, он смахнул со скамьи пыль носовым платком. Оба уселись по разным концам скамьи, чтобы легче было разговаривать.
— Печальные обстоятельства возникли вдруг у нас, сказал викарий, вздохнув, — я все время об этом думаю. Четыре убийства! Никогда не было такого в Истфилде.
Ратлидж слышал жужжание пчел у себя над головой, там, где были завязи новых яблок.
— Хочу поговорить об Истфилде именно с вами. Вы здесь давно служите приходским священником?
— Почти тридцать лет. И двадцать из них без поддержки моей дорогой жены. Но ко всему привыкаешь и справляешься.
— Это верно. Вы знали тех четверых, которые были убиты? Что можете о них рассказать? Я не спрашиваю о тайне исповеди, но о ваших наблюдениях, вы ведь видели их с самого детства до взросления и потом уже взрослых повоевавших мужчин.
— Они были мальчиками, как все. Иногда дрались, проказничали, большинство из них. Исключение составлял Энтони Пирс, он не входил в их шумную компанию и играл с ними нечасто. Но все-таки пару раз случались довольно серьезные потасовки, а потом они выросли и набрались достаточно сил, чтобы помогать дома, и все изменилось. Детство кончилось. С них требовали не только собрать яйца в курятнике по утрам или привести корову с луга после школы. Они стали заниматься тяжелой работой — убирать коровники, работать в поле, собирать урожай, делать все, что делали взрослые. Некоторым удалось продолжить учиться в школе, некоторым меньше повезло. Хартлу пришлось работать с отцом у Кентона. Только братья Пирс были отправлены в частную школу. Словом, шалости и драки прекратились.
— А были какие-нибудь между ними недоразумения перед тем, как они отправились на фронт, или после, когда оттуда вернулись? Что могло привести к убийству?
Священник покачал головой:
— Никогда ничего такого не слышал. Но ведь они могли мне не сказать, верно? Если что-то было на войне, тайна исповеди осталась у капеллана. Все осталось во Франции.
Хэмиш пробурчал: «Так он тебе и скажет».
Но он должен был спросить. И Ратлидж сделал последнюю попытку:
— Я не прошу открывать тайну исповеди. Но поймите, это поможет спасти другие жизни, если я стану двигаться в верном направлении.
Он вдруг вспомнил дело, так и не раскрытое инспектором Камминсом. Может быть, с ним существует связь и все кроется в причине преступлений? Он должен докопаться до сути.
«Начни с самого простого», — посоветовал Хэмиш.
Хороший совет. Но не очень дельный.
