Когда ты рядом | страница 19
— А ты думал, он как воробей?
— Ну, не воробей, но чтобы столько!
— Что ты хочешь? Это же мужик будущий, — сказал Попандос и вытащил грязный подгузник. — И где теперь его купать?
— Зачем купать? Пусть его дома купают, а у нас есть туалетная бумага.
— А это что еще за «с алоэ»? — Попандос достал упаковку салфеток с изображением ребенка. — Может, ими вытереть? Здесь и «беби» написано — значит, для детей.
— А если они со спиртом? Ожог еще сделаем.
— Но написано ведь для тупых: «беби».
— Ну и что? Мало ли что ими надо вытирать? Может, рот, а может, соски дезинфицировать?
— Они с алоэ. А оно горькое до чертиков. Как же ими соски вытирать?
— Говорю тебе, возьми туалетную бумагу — проверенный продукт.
— Давай. Сам ты продукт! — ухмыльнулся Попандос.
Мужчины вытерли младенца и, достав из корзинки, долго мучились, соображая, как правильно надеть подгузник. Малыш, почувствовав тепло человеческого тела и сухость штанишек, успокоился и, измучившись от крика, уснул прямо на заднем сиденье.
— Ну и что теперь делать? — спросил раскрасневшийся и вспотевший Попандос. — Надо бы его в корзинку положить и пристегнуть ремнем. Но если я это сделаю, он опять проснется и будет орать.
— Пусть пока на сидушке поспит, не свалится, — сказал Парамон. — Поехали уже, а то скоро эта курица проснется и начнет каждые пять минут названивать.
— Когда она раньше десяти просыпалась? Ты видел хоть раз такое? — ответил Попандос, садясь за руль.
— А вдруг сегодня материнские чувства у нее проснутся в начале пятого утра? — с иронией спросил Парамон.
— Тогда отключи мобилку, и абонент будет недоступен.
— Хорошая мысль!
— Смотри, «хаммер» на заправке стоит.
— Вот наглая скотина! — Парамон, приоткрыв окно, высунул руку и сделал неприличный жест. — Пусть теперь попробует подрезать!
— А мы дадим газу и вперед! — поддержал его довольный местью Попандос и нажал на педаль.
Глава 5
Утренний непроглядный туман Антона ужасно раздражал. И вообще он был на грани нервного срыва. А как еще может чувствовать себя человек, который знает, что ему остается жить совсем немного? Может, другие ведут себя иначе, но Антон об этом не задумывался. Он был зол на себя и на мир, который, как он считал, не принял его. Мир отторгал его, выталкивал из жизни, хотя Антону было всего двадцать два года. Несмотря на юный возраст, молодой человек, который так нервно вел черный «хаммер», имел все, о чем его сверстники могли только мечтать. Его отец, Георгий Арсентиевич, владел сетью автозаправок и баловал сына с детских лет. Антон имел все, что хотел и чего не хотел. Деньги его испортили. Они, как известно, обладают властью, могут сделать человека на голову, на две выше остальных, но имеют и другую, отрицательную сторону. Они могут погубить.