— Ну, извини, — Нюма развел руками. — Что мне делать на улице без Точки!
— Русская женщина, Нюма, это особая женщина, — продолжал Самвел. — У меня были разные женщины, ты знаешь. Армянка, казалось, все время что-то считает. Еврейка тоже что-то считает, правда, у меня была горская еврейка…
— По-твоему, нечего считать? — усмехнулся Нюма. — Всегда есть, что считать. И русской женщине тоже.
— Ладно, тебе! — отмахнулся Самвел. — Русская женщина… не каждая, понимаю… отдает мужчине все, без корысти, ничего не считает.
— Я помню, — не сдержался Нюма, — у нее был вкусный яблочный джем. И пирожки с картошкой… Все поставила на стол, без всякой корысти. Ни один пирожок не спрятала, как спрятала бы армянка или горская…
— Ара, с тобой трудно говорить, — вздохнул Самвел. — Ты все время шутишь…
— Почему шучу? — засмеялся Нюма. — Может, я ревную? Боюсь остаться один, как старая жена.
Он расстегнул верхнюю пуговицу плаща и смеялся, вскидывая голову. Самвел тоже подхихикивал, морщась и прижимая ладонь к груди…
— Ты в паспорт свой смотрел?! Жених… Самуил!
— Почему Самуил? — Самвел морщил лицо, стараясь сдержать смех.
— Потому! Самвел, это, оказывается, подпольный Самуил. Может быть, ты еще и обрезанный.
— Ара, ты что, совсем дурак?!
В палату заглянула сестра-хозяйка в замызганном халате.
— Чего ржете-то?! — она повела хитрым взглядом. — Анекдот какой?
— Еще какой анекдот, — не унимался Нюма. — Один приударил за молодухой, а в паспорт свой не посмотрел. И попал в больницу по «скорой».
— Ну и что? — сестра-хозяйка собрала с тумбочки миски и скосила глаз на Нюму. — Что смешного-то? Анекдот-то в чем?
— А то, что… его звали Самуил.
— Из этих, что ли? — догадливо вопросила сестра-хозяйка и улыбнулась. — Это они могут… Доктор у нас работал, Гершкович, пенсионер. Связался с одной сестричкой. Так она его подчистую обобрала, даже из квартиры выжила, курва. Он в больнице ночевал. Так и умер во время операции, только и успел больному рану заштопать.
Сестра-хозяйка собрала миски и стаканы, смахнула с тумбочки крошки и вышла в коридор.
— Видишь? А у тебя и поживиться нечем. Был один старинный кувшин и тот разбился, — Нюма тронул ладонью плечо Самвела и направился из палаты.
— Ара, не забудь, — вслед произнес Самвел. — Скажи своей Фире, может, выручим собачку.
— Ара, не забуду, — пообещал Нюма.
