Если еще можно рассмотреть черты различия в городках разных географических районов, то в городках одного и того же штата страны их часто не обнаружишь вовсе.
Как-то мы ехали на машине по Керале, стремясь скорее добраться до постелей, ожидавших нас в Кочине. Ночь, конечно, опередила нас, упав на землю что-то около 7 часов. Машина мчалась сквозь черноту, посеребренную луной, пролетала мимо низких рисовых полей, врезалась в рощи кокосовых пальм на холмах и вот уже тормозила: впереди появлялись огни очередного городка. Мы въезжали на базарную площадь с лавками настежь, залитую светом электрических и карбидных ламп, набитую толпой, повозками, велосипедами, наполненную музыкой из репродукторов, возгласами торговцев и зазывал, шарканьем подошв и дымом от казанов, где готовился аппетитный ужин.
Минута, две, три — и города нет, снова чернота, луна, пальмы. Не успеешь привыкнуть к тишине, впереди снова маячат огни — и снова базарная площадь, точь-в-точь как та, которую мы только что покинули. И так три часа подряд.
Конечно, ночь сглаживает различия, подчеркивает общие приметы — шум, свет, лавки. Но и днем в каждом новом маленьком городке меня не покидало ощущение, будто я уже был здесь.
В сегодняшней Индии общими признаками городов, причем всяких — крупных и мельчайших, стали заводы и учебные заведения. Два-три заводика, действующих часто на ручном труде, обязательно дымят трубами и в Джалгаоне, и в Каддапе, и в Банде, и в сотнях других городов. И вы непременно увидите новые розовые, салатовые или белые здания, на воротах которых красуется вывеска «Колледж» — сельскохозяйственный, педагогический или медицинский.
Да, городская Индия серьезно относится к задаче, возложенной на нее историей, — вести страну вперед, к индустриализации, науке и современной культуре.
А теперь вернемся к четырем гигантам, как бы представляющим Северную, Восточную, Западную и Южную Индию.
Когда мы подлетали к делийскому аэропорту Палам, я напомнил себе, что все аэропорты мира примерно одинаковы, что Дели — крупный город, что Маугли уже не бегает по джунглям. И все же я был разочарован. Это — Индия? Блеклое небо, запах бензина, асфальт. Тепло, но не настолько, чтобы чувствовать неудобство от свитера и шерстяного костюма (как я уже говорил, был январь). Лишь парящие в высоте знакомые по книгам коршуны — чили указывали, что территория аэропорта имеет к Индии некоторое отношение. Были, конечно, надписи на хинди, оборванные грузчики, много шума и гама — но все это воспринималось как некий знак, символ Индии, а не она сама.
